— Так или иначе, женитьба Питера не прервала его отношений с Джералдом, хотя он, конечно, скрывал это от Ханны. Отношение Питера к Джералду в то время напоминало сексуальный феодализм. Джералд был его человеком, его слугой, его рабом. И он подстрекал Ханну и всех остальных, насколько я помню, обращаться с Джералдом как со слугой, даже слегка пинать его. Разумеется, все это было частью игры, от которой оба они получали огромное удовольствие. Затем два события произошли более или менее одновременно: я полюбил Ханну, а Питер влюбился в американского парня по имени Сэнди Шапиро.

— Я слышал это имя, — сказал Эффингэм, — он художник, не так ли? Живет в Нью-Йорке. А Питер все еще?..

— Я не знаю, — ответил Пип. — Во всяком случае, Питер был без ума от этого красивого мальчика, а Джералд сходил с ума от ревности. Джералд всегда по-холопски заискивал перед Ханной, понимаешь, это было тоже частью игры. А затем, когда мы с Ханной… Джералд помогал нам.

— Джералд помогал тебе и Ханне? Из ревности? Но каким образом помогал?

— Вполне естественно, Ханна сама ввела его в курс дела. Видишь ли, она так привыкла обращаться с ним как со слугой, она ведь тоже наполовину феодалка. Ханна чуть не раздевалась в его присутствии, она считала его совершенно домашней прислугой. А он был очень полезен — передавал письма, организовывал встречи и в конце концов выдал нас Питеру.

— О Боже! — воскликнул Эффингэм. — Я часто думал… извини…

— Как мы могли быть такими дураками, чтобы нас обнаружили подобным образом? Да. Это был Джералд.

Пип снова замолчал, как будто подошел к концу своего рассказа. Он расслабился на траве, вытянув ногу во влажных брюках, чтобы помассировать икру. Солнце садилось в ярко-красных отблесках, и близлежащие окрестности окрасились в густо-зеленый и желтый цвет.

Эффингэм наклонился вперед, почти умоляя Пипа продолжить рассказ. Чары не должны разрушиться. Он пробормотал мягко, убеждающе:

— А потом, а потом?

— Это был Джералд. Что ж, потом… О Боже… Так или иначе… — Он снова замолчал, как будто сокращая историю, затем быстро продолжил: — Ты спрашиваешь, что потом. Что ж, а потом Питер пришел в неистовство.

— Но разве Питер действительно любил ее? — Этот вопрос преследовал Эффингэма годами.

— О да. Зачем в этом сомневаться? — Пип внезапно заговорил своим обычным беспечным тоном, как будто это было не важно.

Эффингэм почувствовал, что подошел слишком близко. Он посмотрел вниз на Пипа с благоговением и завистью. Этот мальчик знал обычную Ханну, принадлежащую привычному миру. В следующий момент Пип продолжил снова серьезно:

— Это его тайна. И ее тайна. Что чувствует Питер? Во всяком случае, он повел себя как ревнивый супруг и как ревнивый мужчина.

— А Джералд?

— Я не знаю, что произошло между ними. Но когда Питер уехал, он оставил ее на попечение Джералда.

— Тот стал ее тюремщиком. Вот каким было наказание Джералда — стать евнухом Питера. Но почему он должен это выносить?

— Джералд? О, у него сотни причин, — сказал Пип беспечно и нетерпеливо, вырывал тонкую траву и посыпая ею влажную чешую форели. — Зачем усложнять? У Джералда нет денег. Питер, должно быть, щедро платит ему за то, что он делает.

— Но Джералд в результате тоже заточен…

— Ты романтический осел, не воображаешь же ты, что Джералд все время сидит в Гэйзе? Он проводит здесь много времени. Но в промежутках он летает куда-нибудь на самолете. Аэропорт находится меньше чем в двух часах езды на машине, а оттуда он может вылететь в любую точку света.