Виктория Холт. Единственная любовь королевы
Королева Виктория – 3
АЛЬБЕРИНХЕН
Вся семья находилась в летней резиденции, в очаровательном маленьком замке Розенау примерно в четырех милях от Кобурга; туда-то и приехали обе бабушки. Первым делом они поспешили в детскую, поскольку и та, и другая — и бабушка Закс-Кобургская, и бабушка Закс-Готская души не чаяли в своих маленьких внуках — пятилетнем Эрнесте и Альберте, который был на год с небольшим моложе и которого ласково называли Альберинхен.
Альберинхен был всеобщим любимцем — прелестное дитя с большими голубыми глазами и очаровательными ямочками на щеках. «Он больше похож на девочку, чем на мальчика», — умилялись няни. Кареглазый и физически более крепкий, чем его брат, Эрнест был крупным ребенком, и хотя они постоянно ссорились, а порой и дрались, братья не могли долго пробыть друг без друга. Разница в возрасте никак не сказывалась на их отношениях, и они все делали вместе.
Альберинхен знал, что он любимец бабушек и, что еще более важно, мамин любимец; счастливейшими мгновениями в его жизни были те, когда она приходила в детскую, красивая, ни на кого не похожая. Но и жизнь без Эрнеста была бы для него невозможна: Эрнест все время был рядом. Но это входило в его чувства к брату. Соперничество, товарищество, привычка. А чувства к маме? Мама была красивая. Таким он представлял себе ангела; ее нельзя было вообразить себе без улыбки, а ее нежные объятия наполняли его блаженством.
— Где мои парни? — восклицала она, заглядывая в детскую, и они тут же бросались ей навстречу; при этом Альберинхен всегда норовил оттолкнуть Эрнеста, прекрасно зная, что брат не ответит ему тем же, иначе Альберинхен разревется, и драгоценные полчаса мамочкиного визита уйдут на его утешение. Всем давно было известно, что Альберинхен плакса, и когда на глазах у него появлялись слезы, всеобщим желанием было остановить их как можно скорее.
Альберинхен взбирался мамочке на колени, а Эрнест стоял рядом, прижавшись, она обнимала его и рассказывала о новой игре, которую уже успела придумать. Мама была совсем не такой, как другие люди: те, когда приходили, начинали расспрашивать об уроках, ожидали чтения и декламации, а с мамой они всегда играли, и всем троим было очень весело.
Вот и в тот день дверь широко открылась, и на пороге появилась мама, герцогиня Закс-Кобург-Заальфельдская, такая красивая, что оба мальчика, захлебываясь от восторга, кинулись к ней и прильнули к ее коленям.
— Значит, мои малыши рады меня видеть? — спросила она, хотя об этом можно было бы и не спрашивать.
— Альберинхен здесь, — поспешил отозваться младший.
Она подняла его на руки. «Красавчик мой, — подумала она, — мое утешение. Какое прелестное дитя и как ко мне привязан».
— Эрнест тоже здесь, — последовал голос братишки.
— Бесценные вы мои! — воскликнула герцогиня.
— Во что будем играть? — как всегда спросил Эрнест.
— Вот-вот прибудут ваши бабушки, — отвечала мама. — Странно, что их до сих пор нет. — Мама недовольно поморщилась. — Да оно, пожалуй, и к лучшему: не надо, чтобы они видели, как мы тут возимся на полу. Давайте лучше поиграем в слова.
Эрнест недовольно замотал головой, а Альберинхен уже готов был расплакаться, но тут ему пришло в голову, что он мог бы выиграть. В эту минуту в комнату вошла бабушка Закс-Кобургская.
Эрнест еще больше надулся, а Альберинхен сообразил, что бабушке это может не понравиться, и ничем не выдал своего недовольства.
— Как себя чувствуют наши малыши? — спросила бабушка.
— Здоровыми и счастливыми, — ответила их мать. |