И все же, сколь ни выигрышным смотрится такой вид поведения, такая стратегия, США XXI в. очень отличаются от Британии XIX в. Во-первых, Лондон не был, по существу, интегральной частью мировой системы. Он отстоял от основных заморских процессов, лишь периодически в них вмешиваясь. Вашингтон же самым непосредственным и существенным образом является звеном мировой системы — он непосредственно вовлечен в региональные балансы, он содержит войска в ключевых регионах, он присутствует явственно и зримо почти повсюду. Ухудшение положения в любом из важных регионов практически немедленно сказывается на США. Второе отличие — Америка не может рассчитывать на то, что региональные конкуренты просто своим соперничеством нейтрализуют друг друга. Трудно представить, скажем, как Европейский Союз может нейтрализовать Китай. В-третьих, хотя Соединенные Штаты и могут периодически высаживать десант (как это было в Персидском заливе в 1991 г. и в Косово в 1999 г.), но полагаться лишь на “точечные удары” Вашингтон не сможет. Геополитический бум XXI в. не будет похож на плавное течение XIX столетия.

И главное. Как ясно теперь, три миллиона квадратных миль колоний не укрепили Британию, а напротив, рассредоточили ее ресурсы. Ясное видение центральной проблемы безопасности оказалось замутненным вниманием к кризисам в самых отдаленных районах Азии и Африки. Увлекшись наведением порядка в Занзибаре, Судане и Уганде, Лондон «просмотрел» бросок вперед своего подлинного противника — кайзеровской Германии, сконцентрировавшей свою мощь в решающем регионе, Европе и изменившей соотношение сил здесь кардинально. Британский лев развернулся к Европе тогда, когда стало практически поздно, а исправлять сложившуюся ситуацию стало весьма накладно. Почему подобной участи должен избежать американский орел?

Имитировать «блестящую изоляцию» Британии может оказаться для лидерских притязаний СЩА контрпродуктивно. В этом случае следует вспомнить «правило Уолтера Липпмана», сформулированное им в 1941 году: не связывай себя обязательствами, которые превосходят твои возможности, постоянно думай о балансе обязательств и мощи, оставляй часть мощи в резерве. В противном случае недалеко и до банкротства. «Соединенные Штаты должны обеспечить свои планы ресурсами, когда и — что еще более важно — наличествует национальное намерение выполнить взятые обязательства, когда есть возможность выполнить взятые обещания, когда политика осуществляется в реальной жизни, а не в риторике».^* Перекос вызовет кризис.

4. Модель Бисмарка

 Если учитывать геополитический опыт, то Соединенные Штаты должны следить прежде всего за центральным балансом сил. Тогда вперед выйдет бисмарковская модель поведения. После объединения Германии канцлер Бисмарк, руководя рейхом в условиях превращения его в ведущую силу Европы, заботился прежде всего об избежании изоляции страны в Европе и мире. (К современной — как и к тогдашней ситуации можно применить слова британского премьера Дизраэли: “Перед нами новый мир. Прежний баланс сил полностью разрушен”). Именно по причине разрушения прежнего баланса бисмарковская Германия (как и США сегодня) была самым уязвимым участником нового уравнения мощи в мире. Подобным же образом Америка XXI века будет стоять перед задачей, в некоторых отношениях подобной — избежание изоляции. США в будущем (как и Германия на рубеже XIX-XX вв.) могла бы сокрушить каждую из стран взятых в отдельности, но не может возобладать над всеми соперниками взятыми вместе).

Основное правило Бисмарка было высказано им русскому послу Сабурову: “Вся политика может быть сведена к формуле — постарайся быть среди троих в мире, где правит хрупкий баланс пяти великих держав. Это единственная подлинная защита против формирования враждебных коалиций”. Подобным же образом стратегией Соединенных Штатов в грядущем могло бы стать тщательно отслеживаемое и скрупулезно осуществляемое противодействие попыткам создания (потенциально) враждебных коалиций на основе присоединения к сильному большинству.