– И всё же, что вы задумали, скрывающийся под именем сэра Майкла некто?

– Пока не знаю, – честно ответил Гуго, усмехнувшись. – Пока что немного осмотрюсь, ведь уверен, что так быстро подобные вопросы с аудиенцией у чёрного короля не решаются. Бюрократия, она повсюду. Ван Хольм долго, с непонятной мрачностью смотрел на гостя. И наконец он решился.

– Ведь моя обязанность – защищать короля. Но что‑то мне говорит, что я бессилен. И что решающая ошибка уже совершена. Гуго призадумался. Он вспомнил то своё видение, усиленное и подсмотренное королевским магом. То самое, когда он руководил битвой закованных в воронёную сталь – и когда левым крылом его армии командовал верный и надёжный как скала барон ван Хольм в изрубленных доспехах.

– Знаете, барон – ваш нынешний король уже мёртв, хотя сам он об этом не догадывается, да и знают об этом только немногие, – мягко ответил он и, подумав чуть, добавил. – А я не знаю ещё, скольких мне придётся отправить в ад следом за ним. Кто знает, где витали мысли полководца и вельможи, но ван Хольм всё же спросил:

– И что мешает мне кликнуть солдат и изрубить вас в капусту, попросту задавив численностью? Покачав головой, Гуго хмыкнул и с самым легкомысленным видом прошёлся по тёмному однотонному ковру, покрывающему пол. Качнул на полке литой стеклянный колокольчик, но не позволил тому издать звон и вызвать прислугу.

– Не выйдет, барон. Меня защищают такие силы, что ваши маги их не смогли даже обнаружить – это выше их.

– Муравей и гора? – оказывается, барон тоже читывал книги эльфийских философов и знал притчу о насекомом, неспособном ни окинуть препятствие взором, ни понять его своим скудным умишком. Гуго взглянул на собеседника с неподдельным интересом. Много ли вы знаете дворян и выдающихся полководцев, знакомых с этакими тонкостями логики? Он кивнул мрачно задумавшемуся ван Хольму.

– Да. А сверх того – поцелуй ведьмы, подаренный после ночи любви. Собеседник вздрогнул и посмотрел в ответ с мистическим, почти суеверным страхом.

– Но ведь древнее пророчество гласит… – и лишь невероятным усилием воли он заставил себя замолчать. Коротко, скомкано распрощавшись, барон вышел из номера. Шатаясь и разрывая неверной рукой вдруг ставший тесным ворот, он кое‑как добрёл до лестницы вниз. И лишь взобравшись на коня, ван Хольм немного пришёл в себя. И всё же этот сильный, неробкого десятка мужчина, проезжая мимо гостиницы, не осмелился поднять взгляд вверх – туда, где из окна на него с бледной улыбкой на устах глядел сир Майкл.

Вдоволь налюбовавшись видом на вечерний Эксер с макушки Алой привратной башни, Гуго погладил ладонью благородный камень. Возведённая в давние времена для защиты города в период смут и распрей, сложенная из красноватого дикого камня башня нынче потеряла свою важность и осталась всего лишь одной из многочисленных достопримечательностей. Ведь король правил страной воистину железной рукой – и любой бунт теперь оказывался лишь экзотическим способом самоубийства. А до границ тысяча лиг… Стражники у ворот за пару монет отомкнули дверцу входа на винтовую лестницу. И пропустили поглазеть наверх прилично одетого дворянина, к тому же трезвого – а лёгонький аромат золотистого вина из Таларны это так, для бодрости духа. Спустившись вниз, Гуго кивнул служивым – вернулся, мол, запирайте – и направился обратно в центр большого города, беспечно разглядывая парки и тёмные, нависающие над ним громады непривычно выглядящих зданий. Нет, верно сказала матушка – «Малыш, тебе там не очень понравится!» И всё же даже её власти Королевы оказалось недостаточно, чтобы запретить и не отпустить своего Воина малость порезвиться. Размышления молодого человека оказались прерваны осенним дождём, хлынувшим с уже почти совсем почерневшего неба.