– Да, неправильным было бы кое‑кому войти в мой дом и опозорить его перед всем миром. Что ж, надеюсь, что ты решил дальше жить по законам чести и потому предупредил меня. И всё же… я обещала тебе помощь, и не в моих обычаях отказываться от своих слов. Молодая женщина встала.

– Не вижу смысла откладывать, проведём обряд прямо сейчас. Да, Гуго, верно – Зеркало Душ находится под подвалами моего дома, куда тебе вход закрыт. Челина – проведи молодого человека через боковой вход под скалой… – и она исчезла.

Бронзовая, тяжёлая как людские грехи дверь с натугой отворилась. Гулкие шаги молодого парня, неуверенно шагающего с завязанными атласной лентой глазами по каменному полу, показали, что коридоры и подземные ходы наконец окончились. Однако Майкл не спешил снимать повязку. Щёлкнул пальцами, вновь прислушиваясь к заметавшемуся эху, а затем только раздался его волнующийся голос.

– Круглая пещера со сводчатым потолком. Посередине какой‑то постамент, где‑то у стены пять золочёных кресел. По кругу статуи и горящие светильники. А вверху – сияющее зеркало, – и сдёрнул с лица повязку. Осмотрелся и пожал плечами.

– Только из зеркала шёл яркий зелёный свет. Я видел это место в одном своём детском сне, – пояснил он ошеломлённым женщинам. Он почти не ошибся. Только светильники не горели, а единственным источником освещения служил парящий над графиней шар золотисто‑оранжевого света.

– Ну вот, а кто‑то тут говорил о случайности. Иди, ложись уж на алтарь, отравитель. Да железку свою оставь – не помощь она тут, помеха только. Постамент, постамент… ишь, удумал чего… – проворчала Челина и подтолкнула Майкла вперёд.

– Постой, – графиня нахмурилась и что‑то напряжённо обдумывала. – Почему только четыре кресла? Ведьма пожала плечами.

– Да у одного сиденье от сырости прохудилось, вот и отдали в починку. Глаза её светлости чуть сузились от гнева.

– Немедля вернуть на место – хоть в каком виде. И – распорядись, чтобы зажгли светильники. До сих пор не сообразила, что ли, Челина? Та охнула, отшатнулась.

– И впрямь, что же это я? Зелёный свет‑то! – и умчалась с удивительной для её возраста резвостью. Майкл не решился задавать вопросы, справедливо полагая, что ему и так делают огромное одолжение. Лишь смотрел, как бегом, бегом принесли и поставили на место пятое, малое кресло. Да трое ловких парней шустро заправили светильники ароматным маслом, и только тогда волшебница погасила свой шар света. Ах, Фиона бы умерла от зависти…

– Посмотри ещё раз – так? – мягко спросила графиня Люция. Закрыв глаза, Майкл попытался как можно яснее воскресить в памяти свой давний детский сон. Эх, и почему у него нет способностей Берты – та запоминает любое зрелище до мельчайших подробностей, а потом так замечательно воссоздаёт на полотнах…

– По‑моему, в руке той статуи горел факел. – неуверенно произнёс он и показал на белокаменную копию какого‑то здоровенного дядьки в старинной одежде.

– Это делается только по особо торжественным случаям, – неуверенно произнесла графиня… но ведьма, проворно нырнув за другую дверь, уже тащила реквизированный у стражников факел. Встав на цыпочки, она всё равно не смогла достать до ладони статуи, и Майклу пришлось ей помочь. И в тот миг, когда он воткнул факел в словно специально чуть сжатую каменную пятерню, из большого зеркала под потолком хлынул свет. Чистый лазурный свет ясного неба.