|
Женщины нашли выход. Проводя ночи с законным супругом, молодая днем, переодевшись служанкой, выскальзывала из дворца и шла к убогой хижине водоноса, похожего, как старший брат, на владыку. Благодаря ухищрениям, ведомым только женщинам, она понесла от простолюдина, и, заключив сделку с Жестокосердной, знала, что родит сына. Счастью царя обретшего наследника не было предела, он осыпал жену подарками и почестями и тут же заговорил о втором сыне. Народ радовался вместе с любимым царем и, как и он, благословлял молодую жену – почти простолюдинку. Прошло два, года и царь получил второго сына, а еще через два – третьего. Дети водоноса и купчихи звались принцами. Дети змеи не станут орлами, и хотя наследники были достаточно умны и не лишены смелости, у них не было того благородства, которое было у их приемного отца по отношению к воинам и своему народу. Годы шли, принцы росли. И вот Жестокосердная, имевшая дело с женщинами, решила прибрать к рукам так давно заинтересовавшего ее мужчину. Уту это не устраивало. Царь рассказал «своим» сыновьям о нем, но мальчишки, отравленные матерью, не прониклись и не поверили, наоборот, в душе посмеялись над глупым отцом. И вот старый и потерявший силы Уту направлялся к выскочке в попытке отбить у нее этого беспокойного и так тяжко ошибавшегося человека. Уту шел по небу в город Жестокосердной, грустно размышляя о том, как долго еще он сможет ходить по солнечным лучам. Дабы соблюсти вежливость, он спустился не в сами покои дворца, а во внутренний дворик. Жестокосердная вышла подобная песчаному смерчу, равно готовая как рассыпаться безобидной пылью, так и удушить, содрав кожу. Уту поклонился со всем почтением, на какое был способен, не переходя в раболепие. Богиня смягчилась. - Какой редкий гость… Что же привело старого бога в мой скромный дом? - О, прекраснейшая, - ответил Уту, думая, что Жестокосердная подобна красотой тигрице-людоеду, - в твой прекрасный дворец меня привела молва о твоей силе и мудрости. Женщина польщено улыбнулась. - Неужто древний бог солнца и справедливого суда признаёт силу и мудрость за женщиной, несравнимо моложе его? – ехидно поинтересовалась она. - Я стар, но не глуп, - с достоинством ответил Уту. Жестокосердная смягчилась окончательно и пригласила его в покои. - Будь моим гостем, древний бог. Когда они удобно расположились на подушках, Жестокосердная с вызовом произнесла - Ты пришел из-за того мерзавца, царя-узурпатора, царя-разбойника. Что тебе в нем? Уту задумался. - Ты винишь тигра за то, что он тигр, а не слон, к примеру. Богиня фыркнула, более чем когда-либо напоминая тигрицу. - Ты же бог справедливого суда! Он убил собственную дочь, любимую женщину, и я уже не вспоминаю о дяде и кузене. Разве он не достоин кары? - Достоин. И ты его караешь. Но я действительно бог справедливого суда, так что давай вспомним: его дядя превращал свои земли в пустыню, моря свой народ голодом, а его сын был неспособен править. Да, жестоко было убивать юношу. Но отправить его в изгнание было бы еще хуже, он не умел защищать себя и добывать пропитание – за стенами дворца его ждала участь раба или смерть. Убийство дочери он совершил в безумии. И не подскажешь ли ты мне, отчего оно его охватило? Ответом был нарочито равнодушный взгляд в сторону, подтвердивший худшие опасения Уту. Богиня дерзко глянула на него. - Тот отвар не нес ничего нового в себе, он лишь усиливал то, что есть. Я проявила то, что было в этом человеке, а не навязала свое. - Он мог сдержаться, если бы не твой отвар. В ответ, та лишь пожала плечами. - Та девушка-наложница… Он был готов отдать ее, лишь бы она жила. |
