Вот это да! Он что-то упустил. Двадцать минут назад, когда он вывел собаку, Натали была такой мягкой, застенчивой и растерянной. Теперь же колючей и жесткой, как одеяло из конского волоса.

Он даже не попытался спросить, что случилось, и быстренько отступил.

– Возможно, даже к лучшему, если мы ляжем пораньше. Завтра у нас тяжелый день.

Она отреагировала на его трусливое бегство величественным наклоном головы.

– Возможно. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Под взглядами Дома и борзой она прошла в дальний конец мансарды, аккуратно сложила джинсы и топ, прежде чем положить на тумбочку у кровати. Дом не пошевелился, когда она откинула одеяло и скользнула между простыней.

Правда, у Герцога не хватило выдержки. Стуча когтями по дубовому полу, он присел и прыгнул. И приземлился на кровати, вытянув лапы и возвестив о своем прибытии счастливым лаем. Натали рассмеялась и подвинулась, чтобы дать ему место. Дом, пробормотав проклятье, отвернулся от борзой, растянувшейся рядом с ней вверх животом.

Ему захотелось позвонить своему контакту в Интерполе. Когда попросил Андре копнуть глубже, он не ожидал, что расследование займет больше дня. В лучшем случае два дня. Но он знал, что Андре позвонит, если обнаружит что-либо интересное.

Также Дом знал, что просто должен поработать полевым агентом. Он задерживал зверских убийц. Наркоторговцев, бесстыжих тварей, которые продавали детей тому, кто больше заплатит. Он не считал себя лучшим в своей области. Но свою часть работы выполнял. Этот долгий отпуск серьезно действовал ему на нервы.

Так было, пока в его жизнь не ворвалась Натали. Не изнывай он от безделья, вряд ли так быстро взял бы на себя полную ответственность за нее. Но теперь он чувствовал себя обязанным оставаться рядом с ней. Пока память не вернется.

Она уже возвращалась. Обрывки и сценки проникали сквозь туманную дымку. И когда этот туман рассеется…

У него в животе все сжалось при этой мысли.

Тогда он сделает все, чтобы этот жгучий поцелуй не оказался последним. Провел слишком много неудобных часов на диване прошлой ночью, представляя все это в красках.

Рывок поводка замедлил его шаг. Глянув вниз, он заметил, что борзая волочит задние ноги и с упреком смотрит на него.

– Не пялься на меня таким образом! Ты уже спишь в одной постели с ней!

Но собака отказалась двинуться с места.

– Ладно, так и быть.

Дом занялся бегом на месте, пока пес обнюхивал интересную кучку чуть в стороне от тротуара, после чего величественно поднял ногу и полил ее.

– Я ходила в бакалею на углу, – объявила Натали вместо приветствия. – Подумала, неплохо бы позавтракать, перед тем как ехать в замок Карленберг.

– Звучит прекрасно! Скоро приготовится?

– Пять минут.

– Лучше десять, – попросил он. Взял чашку с кофе и едва скрыл гримасу. Она сварила кофе по-американски. Ближе к цветной водичке, чем к настоящему кофе. Слабый напиток едва вселил в него энергию, достаточную для быстрого душа и бритья.

Он вышел из ванной, стремясь скорее попробовать поджаристые полоски бекона, выложенные на бумажном полотенце. При виде пышной яичницы с грибами и только что натертым сыром грюйер облизнулся, почти как борзая. Но теплые булочки с корицей, завернутые в салфетку… Даже колени подогнулись. Он со стоном уселся на табурет за стойкой.

– Ты каждое утро готовила завтрак для себя?

Она помедлила, занеся лопатку над блюдом с яичницей.

– Не знаю.

– Не важно, – отмахнувшсь, заявил Дом. – Ты молодец.

Собственно говоря, все это так здорово!

Точными, уверенными движениями она расставила разнокалиберные тарелки и сложила бумажные салфетки аккуратными изящными треугольниками.