— Проверим, — сделал пометку Аксель.

Кор удовлетворенно кивнул.

— Он снимает с нее лицо. Кладет его на гипсовую голову, при этом маска сделана грубо. — Даниэль перевел взгляд на тумбочку, где стояла гипсовая подставка. Без кожи, правда. И Аксель смог разглядеть слоистость изделия: как будто его делали впопыхах, как обычный гипс при переломе. — Маску мы осмотрим отдельно. Пока она выглядит как гипсовая голова, украденная из любой школы. Но определенное сходство черт, скорее всего, есть, хотя и не полное.

— Рандомная гипсовая голова?

Судмедэксперт пожал плечами.

— Сложно сказать. Кожа в идеальном состоянии. Но если бы убийца делал эту маску сам, то ему потребовалась бы основа, куда ее положить.

Судмедэксперт осторожно сдернул белоснежную простыню и сложил ее на бедрах жертвы.

Грин снова увидел красное нечто вместо лица и поежился. Волосы женщины уже не казались столь безупречными, в холодном свете ламп они выглядели безжизненно. Сердце болезненно сжалось.

— Кожа гладкая, следов побоев нет, — механически продолжил Кор, внимательно осматривая тело. — Есть небольшие потертости на запястьях, но это непохоже на следы борьбы. Синяков нет. До лица мы сейчас дойдем, помимо него на теле только одно существенное повреждение — ей проткнули сердце. Точнее скажу после вскрытия, но почти уверен, что это так. Думаю, это обычный нож или кинжал с широким лезвием. — Он взял линейку. — Две трети дюйма. И опять нет крови. Кожа слишком чистая, нет блеска. Возможно, он ее вымыл, а потом насухо вытер. Анализы покажут. Вы заставляете меня делать двойную работу, детектив. — Даниэль поднял на Грина снова холодный и будто бы мертвый взгляд. — Я не люблю чувствовать себя дураком.

— Для меня все важно, — негромко отреагировал Аксель. — Продолжайте. Пожалуйста.

— Время смерти предположительно с 22:00 до двух ночи. — Кор, кажется, успокоился. Он склонился над телом. — Что касается этого чуда народного творчества, разрезы аккуратные, но непрофессиональные. Убийца знает, где резать, чем и как, но явно делает это не каждый день. Вот, рука сорвалась, он порезал ей ухо. А тут, — он указал на линию подбородка, где, подойдя ближе, детектив заметил тонкую царапину, — снова сорвался. Не хирург, не патологоанатом, не судмедэксперт. Но действует холодно и четко. Кожу сохранил ровно настолько, сколько необходимо, чтобы полиция застала композицию в относительно первозданном виде.

— От чего она умерла?

— До вскрытия не скажу. Вы, возможно, уже готовы сделать вывод, что смерть наступила из-за проникающего удара в сердце. Но я бы не делал далеко идущих выводов. Возможно, это посмертный акт.

Грин решил не комментировать. Кому потребуется нанести один-единственный точный удар в сердце, если цель — не убить? Если предположим, что жертва уже мертва?

— И нет сопротивления?

— На первый взгляд нет. — Кор бегло осмотрел голову жертвы, перебирая шелковистые волосы. — По голове ее тоже не били.

— Значит, она его знала? — Аксель поднял на коллегу взгляд. — Или он подкрался и она не успела среагировать?

— Этого я не говорил, детектив, — пожал плечами судмедэксперт. — Как бы там ни было, если бы он хватал ее за руки или за плечи, мы бы это уже установили.