Она была убеждена: страсть между мужчиной и женщиной — это всего лишь иллюзия, которая затмевает рассудок и заставляет делать глупости. И этого надо остерегаться.

  Каждый раз, когда его взгляд случайно встречался с ее взглядом, каждый раз, когда его рука дотрагивалась до ее руки, каждый раз, когда он начинал говорить и его голос, казалось, звучал в ее душе, она могла думать лишь о том, как вчера вечером его упругие горячие губы коснулись ее губ, Из-за этого она сидела как на иголках, изо всех сил стараясь сдержать дрожь.

  Но в итоге вышло еще хуже. Кэрри чуть не опрокинула бокал, и Макс, протянув руку, чтобы удержать его, оказался еще ближе к ней. Едва до нее донесся свежий запах его одеколона, как голова пошла кругом, а тело обдало жаром.

  «Перестань, — подумала она, и отчаяние затопило ее, словно вышедшая из берегов река. — Перестань это делать!..»

  Что перестать? — недоуменно прошептал он, отодвигаясь. — Я ничего не делаю.

  Кэрри в ужасе уставилась на него. Господи! Это же были только мысли. Неужели она произнесла их вслух... или сходит с ума?

  Да-да, точно, сходит с ума. Потому что сидит рядом с мужчиной, которого ей никогда не завоевать, но из-за которого она, возможно, не заведет романа ни с кем из остальных мужчин. И что она делает? Глотает вино, словно воду в жаркий полдень в пустыне Гоби.

  «Умно, Кэрри, моя дорогая. Очень умно».

  Она быстро подняла глаза, замерев от страха, не произнесла ли и это вслух?! Но никто не обращал на нее внимания. Фух! Кэрри, опустив взгляд в тарелку, принялась машинально жевать свой ужин, не чувствуя ни вкуса, ни запаха еды. Если съесть все до крошки, может быть, тогда ее наконец отпустят домой, к спасительной книге?

  Максу есть совсем не хотелось. В голову лезли мысли о ранчо, о непредсказуемом поведении Си Джей. Дело принимало иной оборот, нежели тот, на какой он вначале рассчитывал. Ситуация выходила из-под контроля, и ему это нравилось все меньше.

  Си Джей не желала расставаться со своим ранчо. И настроена была не менее решительно, чем он сам.

  Но больше всего Макс переживал за ребенка. Что ему было известно о детях? Ничего, ровным счетом. Он понятия не имел, что с ними делать, как пеленать и как давать бутылочку. Каждый раз, подходя к этому хрупкому маленькому существу, он боялся даже дотронуться до него; ребенок казался таким слабым и маленьким, что Максу было страшно сделать ему больно. Его напрягала собственная беспомощность, словно у него связаны руки, и от этого он злился на себя. Взглянув на часы, он обнаружил, что потерял счет времени и уже давно было пора вернуться в отель. Хочется верить, что миссис Тернер не заснула в удобном кресле, оставив Джейми обливаться слезами.

  Жаль все-таки, что Кэрри не согласилась нянчить малыша. Интуиция безошибочно подсказывала ему, что ей можно доверить Джейми. Макс уже видел, как она обращается с этим ребенком, и чувствовал бы себя намного спокойнее, если бы малыш остался на попечении Кэрри. Неужели нет никаких шансов уговорить ее? Размышляя об этом, он посмотрел ей в лицо. Почему-то, каждый раз встречаясь с ним взглядом, она тут же отводит глаза. Наверное, боится, что он подумает, будто он ей нравится, или что-то в этом роде. Черт возьми, ему никто не нравился.

  Но надо признать, его к ней влечет. Он все время думал о Кэрри. Макс объяснял это тем, что если бы только она согласилась помочь, то разом отпало бы сразу несколько самых серьезных проблем. Хотя, возможно, есть и другие причины. В конце концов, он мужчина, а для женщины, даже если она и не в его вкусе, Кэрри сегодня вечером выглядела на редкость привлекательно.

  —  Знаешь что? — вдруг тихо сказала она, придвигаясь к нему. — Если хочешь, я могу заехать после обеда, всего на несколько минут, и посмотреть, какая там ситуация.