— Его продержали в спецшколе несколько лет после… ну, после того, что было. Сейчас он работает на автомойке Дейла в городе.

Кейли пожала плечами.

— Кажется, ему это нравится. Целыми днями можно вышибать дерьмо из бамперов.

Эван кивнул и внимательно посмотрел на нее, прежде чем задать ей следующий вопрос, несмотря на то, что он уже знал ответ.

— А ты? Все еще живешь с отцом? Ее глаз едва заметно дернулся.

— Нет, — голос был ровным. — Я стала жить отдельно еще в пятнадцать.

— Ого! — он не мог скрыть удивления. — Для этого нужна смелость.

Она покачала головой и усмехнулась.

— Да нет, если ты, конечно, помнишь моего папашу…

— Так почему же ты не поехала к матери во Флориду? Она ведь живет в Орландо, не так ли?

Кейли покачала головой с явным сожалением.

— Нет. У нее там новая семья, и для меня не нашлось места. Она сказала, что мне надо было переехать к ней, когда я была маленькой, а сейчас…

Помолчав, она добавила:

— Да какая разница.

Шагов десять они прошли молча. Потом она решила заговорить снова, отогнав невеселые мысли:

— Ну а ты-то зачем вернулся в это мрачное место?

— Вообще-то, Кейли, я приехал сюда, чтобы поговорить с тобой.

Внезапно сердце Кейли, помимо ее воли, наполнилось детской радостью. Ее лицо просветлело.

— Со мной? Да ты шутишь! О чем?

— Это очень странная тема. Помнишь, когда мне было семь лет, у меня были отключки?

Она кивнула.

— Конечно. Они с тобой еще случаются?

Он отрицательно покачал головой.

— Нет, это не совсем так. Просто некоторые из моих блокированных воспоминаний начинают возвращаться, и я хотел поговорить с тобой об одном из них особо, — он вздохнул. — Ты мне очень поможешь.

Кейли немного смутило направление, которое принимал их разговор. Она не знала, к чему именно вел Эван.

— Ладно, давай. Я попытаюсь вспомнить. Спрашивай.

Он продолжал:

— Ты помнишь, когда мы были совсем маленькими и нам было по семь… У твоего отца была видеокамера, и он снимал кино в подвале… Это был Робин Гуд или что-то вроде того?

Теплота в глазах Кейли исчезла, как тухнет свеча под дуновением ветра.

— Что именно ты хочешь узнать?

Ее голос был ломким и холодным, как лед. Эван попытался сформулировать вопрос как-нибудь по-другому, но с языка слетали только неуклюжие и бестактные слова.

— Просто… Так он… — он замялся. — Что произошло там, в подвале?

— Это было очень давно, — сказала она. — Я была ребенком.

— Я знаю, но… — Эван осекся, заметив холодный взгляд Кейли.

— Так ты приехал лишь для этого? — разозлилась она. — Спросить меня о дурацком Робин Гуде? — Ощущение счастья оттого, что она снова его увидела, испарилось, и ее сердце снова оделось в привычную броню.

— Конечно же нет, — попытался успокоить ее Эван. — Но мне кажется, что в тот день снами, возможно, произошло что-то плохое.

Кейли посмотрела на окурок в своей руке и, зло швырнув его на асфальт, растоптала оранжевый огонек.

— Да какой вообще в этом смысл? — крикнула она.

Вопросительное выражение глаз Эвана сменилось нежностью, и он шагнул ей навстречу.

Она вздрогнула, когда он прикоснулся к ее лицу. На мгновение ему показалось, что она собирается убежать, но она просто стояла и молчала.

— Что бы там ни произошло, это не твоя вина, понимаешь? — его голос был успокаивающим, и так хотелось верить ему.