- Да-да! - поднял руки ракетчик. - Извините, товарищ Драгомиров, это же не со зла.

- Будем надеяться, - проворчал Богдан, наблюдая, как вошедший секретарь расставляет на столе содержимое своего подноса. - И так на обе программы выделяем целую прорву ресурсов. Могли бы и поделиться наработками друг с другом.

- Еще что-нибудь? - закончивший сервировку секретарь поднял голову.

- Да нет, вроде бы все есть. Спасибо, Юрий Григорьевич.

- Пожалуйста, Богдан Сергеевич.

Дождавшись закрытия двери, генсек вновь повернулся к Королеву:

- Вернемся к настоящим проблемам. Для начала: вы, наконец, определились с запуском спутника?

- Да. Ориентировочно в апреле, но возможны еще корректировки.

- Вы особенно не корректируйте. Апрель - значит, апрель. Не то чтобы сроки так сильно горели. Американцы серьезно отстают, согласно информации наших товарищей из ведомства Лаврентия Павловича. Но вот медлить точно не надо. Сами понимаете, в космосе Советский Союз должен быть первым. Без вариантов. Поражение недопустимо.

- Да я понимаю. И если бы нам дали возможность сразу бросить все силы на этот конкретный пуск…

Богдан вздохнул. Королев оставался настоящим фанатиком ракет и космоса, будучи достойным учеником Циолковского, но обратной стороной этого положительного, в данном случае, качества оказалась необходимость иногда опускать конструктора с небес обратно на грешную землю.

- Первым делом - оборона, Сергей Павлович. И для нее нужнее многочисленные и испытанные ракеты - вы с этим согласны и сами неоднократно высказывали подобное мнение. Хоть как-то решили вопрос с обороной - теперь можно и космонавтикой заняться гораздо плотнее. У нас же не бесконечные ресурсы. Уж извините, - Богдан развел руками.

- Да что вы, товарищ Драгомиров, не надо. Я все понимаю. Просто хочется же быстрее туда добраться… - Королев ткнул рукой в потолок.

- Доберемся, Сергей Павлович, доберемся. А пока давайте поподробнее. Значит, в апреле у нас запуск спутника, так?

- Да.

- Затем, если все пройдет удачно - а я надеюсь, так оно и будет, - летом последуют еще три запуска. Если и с ними все будет хорошо - запускаем в космос собаку. Все правильно?

- Абсолютно. Только ваша просьба, чтобы спутник нес полный комплект исследовательской аппаратуры… Вам не кажется, что для первого раза может быть вполне достаточно простого сигнала? Зачем усложнять?

Богдан покачал головой:

- Никак нет, Сергей Павлович. Это же не критичное усложнение в сравнении со всем остальным? Зато политический эффект - гораздо выше.

Конструктор пожал плечами и заметил:

- Вообще-то, товарищ Драгомиров, это критичное усложнение. Именно из-за него нам, возможно, и потребуется отложить запуск.

Богдан задумался. Подошел к окну, постоял, глядя на невероятно синее небо. Наконец, повернулся:

- Хорошо. Давайте так - пока делайте без усложнений. Пусть будет простой сигнал. Этот запуск. Но уже следующий должен пройти так, как планируется. Такое предложение вас устроит, Сергей Павлович?

Королев, недолго думая, кивнул.

- Значит, какие еще проблемы вы пока не можете решить своими силами? - и два, без всякого сомнения, великих человека склонились над бумагами.

В этот же осенний день, через полчаса после ухода окрыленного Королева, едва начавший обедать Богдан вдруг подумал, что романтизм космоса - штука заразная. Так и лезут в голову фантазии о межгалактических звездолетах, бороздящих просторы Вселенной.

- Но жить в эту пору прекрасную, похоже, придется не нам, - продекламировал генсек. Ему вдруг стало как-то грустно. Хотелось чего-то такого, возвышенного…

- Юрий Григорьевич, не знаешь, чего сегодня в Большом идет?

- Шостакович концерт дает, Богдан Сергеевич.