– Но зачем, зачем ты делал все это? – прохрипел снизу Митя.

Вспомнив о нем, Женька присел рядом, дружески похлопал по плечу и порадовался, что может что-то сделать сам, искренне, без лицедейства.

– Это долгая история, брат. Ну давай, поднимайся уже. – Он потянул Титякова вверх, и тот неуверенно поднялся, все еще удивленно щурясь на Женьку. – Слушай, Мить, а почему ты не носишь очки или линзы?

– От линз глаза слезятся, – Титяков шмыгнул носом, – а в очках я выгляжу, как полный придурок!

– Да нет, тут дело не в очках, – отмахнулся Женька.

От таких слов Митя совсем раскис, и Женька тут же попытался исправиться, но выходило только хуже:

– Я в том смысле, что очки никого не сделают придурком, ну и наоборот…

Митя еще больше кривил лицо, оно стало каким-то ошалело-плаксивым. Женька окончательно запутался:

– В общем, я думаю, ты зачетный пацан! Если бы еще видел хорошо, цены бы тебе не было. Могли бы стать друзьями, а?

– Спасибо, но что-то я пока не готов, – промямлил Титяков заплетающимся языком. – Я, пожалуй, пойду, а то дома торт стынет, – добавил он, отстраняясь и зачем-то пощупав Женькин нос. – Ну ни фига себе день рожденьице…

А затем развернулся и уверенно пошел прочь. Женька пару раз окрикнул его, но теперь Митя не останавливался. Было ощущение, что до торта он доберется целым и невредимым. Женька, напялив на отмороженную голову злосчастную мамину шапку, тоже двинул из сквера. Он шел, не разбирая пути, в ушах застряли слова Мити о том Рудыке, которым он был совсем недавно. Это был взгляд со стороны, взгляд полуслепого человека. Но каким же зорким он оказался! И, быть может, слеп был сам Женька, не в силах разобрать, кто он есть на самом деле? Теперь даже в штанах он не станет прежним. Москву посыпал крупный ледяной снег, мешающий глядеть под ноги, Женьке приходилось упираться лбом во встречный ветер, чтобы хоть как-то продвигаться вперед. Хлопья садились на ресницы, залепляли нос, но Женька ступал все дальше и дальше – неведомо куда, лишь бы просто продолжать движение. Метель выбрасывала перед ним все новые и новые дворы, переулки, перекрестки, через белую пелену моргали огни светофоров и шипящих машин. И вдруг из этого непроглядного месива выступил знакомый двор, а следом приблизился дом: кажется, именно тот дом, который был сейчас нужнее всех остальных…

в которой героя ждет неожиданное знакомство

– Ты что здесь делаешь? – Она выкатила на него полные какого-то радостного негодования глаза. – Да еще в штанах!

– Мне вот тут уже этот маскарад! – Женька саданул по шее ребром ладони. – Я войду, а?

– Не может быть и речи! – Эля сама выскочила на лестницу, прикрывая за собой дверь. – Папа дома!

И тут же в подтверждение этих слов из квартиры послышался приглушенный басок:

– Элина, кто там?

– Это картошка… в смысле реклама… этого, как его… слова Божьего, – сбивчиво крикнула Эля в щель и выдохнула Женьке в лицо сдавленным шепотом: – Убирайся немедленно!

– Но я хотел! – Женька тянул к подруге ладони, будто просил милостыню.