Рози уселась в одно из двух кресел, занимавших значительную часть гостиной.

– Иди сюда, поговори со мной, – сказала она.

– Я режу овощи. Отсюда не могу говорить.

– Что произошло с апельсиновым соком?

Я достал из холодильника стаканы с модифицированным апельсиновым соком, протянул один из них Рози и сел напротив нее. Водка и дружелюбное поведение жены способствовали тому, что я расслабился, хотя, подозреваю, эффект носил поверхностный характер. До конца избавиться от мыслей о Джине, Джероме и проблеме апельсинового сока я не мог.

Рози подняла стакан, как будто готовилась произнести тост. Как выяснилось, именно это она и собиралась сделать.

– Нам есть что отпраздновать, капитан, – сказала она и несколько секунд, не отрываясь, смотрела на меня.

Я подумал: наверное, пройден какой то важный рубеж в работе над диссертацией. Или ей предложили хорошую работу после защиты. Это была бы просто отличная новость! Повышающая вероятность секса процентов до восьмидесяти.

Рози улыбнулась, затем – вероятно, для усиления драматического эффекта – отхлебнула из стакана с соком. Катастрофа! Можно было подумать, что она выпила яду. Рози выплюнула содержимое стакана прямо на себя, вскочила и побежала в ванную. Я последовал за ней.

В ванной Рози сняла платье и сунула его под воду, чтобы застирать. Оставшись в частично пурпурном нижнем белье, Рози повернулась ко мне. Выражение ее лица было настолько сложным, что расшифровке не поддавалось.

– Мы беременны, – сказала она.

3

Я попытался осмыслить услышанное. Позже, анализируя свою реакцию, я понял, что мой мозг пытался справиться с обрушившейся на него информацией, которая противоречила логике по трем позициям.

Во первых, формулировка «мы беременны» опровергает фундаментальные законы биологии. Она означает, что изменилось не только состояние Рози, но и мое. Рози никогда не сказала бы: «Он забеременел». Однако, если следовать букве ее сообщения, именно это и произошло.

Во вторых, беременность мы не планировали. Рози упоминала возможное материнство в числе других факторов, побудивших ее бросить курить, но я посчитал, что она просто использовала такую вероятность в качестве дополнительного стимула. Более того, мы эту проблему внятно обсудили. Год назад, второго августа, за девять дней до нашего бракосочетания мы ужинали в Карлтоне (австралийский штат Виктория) в ресторане Джимми Уотсона на Лигон стрит, и пара за соседним столом поставила рядом сумку для переноски младенцев. Рози в разговоре упомянула возможность того, что мы также обзаведемся потомством.

К тому времени мы уже приняли решение переехать в Нью Йорк, и я сказал, что надо подождать с детьми до тех пор, пока она не получит медицинское образование и пройдет специализацию. Рози не согласилась – ей такая перспектива показалась слишком отдаленной. К тому моменту, когда она станет практикующим психиатром, ей будет тридцать семь. Я предложил как минимум подождать, пока она не закончит учебу на медицинском факультете. Диплом психиатра не критичен для клинициста в области психических расстройств, которым она собиралась стать, поэтому, если ребенок будет постоянно мешать ее занятиям, последствия не окажутся катастрофическими. Не помню, чтобы она возражала. В любом случае для принятия такого важного решения необходимо:

1) обговорить варианты, такие как: отказ от продолжения рода; рождение определенного количества детей; поддержка одного или нескольких детей на благотворительных началах;

2) перечислить плюсы и минусы каждого варианта: как он скажется на свободе путешествий, на нашей работе.