Дрейк шепотом отослал служанок прочь. Рыжеволосая засмеялась и на прощание сказала что-то Кирану на ухо. Блондинка бросила на Арика голодный взгляд и немного помедлила, как будто надеялась, что он захочет вернуть ее. Однако Арик не сводил глаз с Гвинет. Ярость одолевала ее, рвалась из ее горла вверх, наружу. Однако она крепко сжала губы, чтобы удержать ее в себе. Позднее она даст волю своему гневу – позднее, но не сейчас, когда вокруг так много слушателей.

– Арик, – силясь говорить спокойно, обратилась к мужу Гвинет. Правда, голос ее задрожал, она откашлялась и сказала снова: – Арик, мне необходимо поговорить с тобой. Наедине, если это возможно.

У Арика был такой вид, словно он хотел возразить ей. Она уже приготовилась сказать еще что-то, но тут он встал из-за стола и медленно направился к ней, не сводя с нее глаз цвета холодного серого камня.

Они молча проследовали наверх, в спальню, и там Арик резко захлопнул за ними дверь.

– Нам больше нечего сказать друг другу, миледи, – промолвил он.

Его официальный тон поразил Гвинет. У нее было такое ощущение, как будто Арик вычеркнул ее из своей жизни, причем без особого усилия.

Эта мысль одновременно огорчила и разъярила ее.

Сжав кулаки, Гвинет гневно начала:

– Нет уж, муженек ты мой свинорылый, нам как раз многое нужно сказать друг другу…

– Твои ругательства ни к чему не приведут, – остановил ее Арик, лицо которого было таким же приветливым, как море в морозный зимний день. – Утром я уезжаю.

– Утром?! – Паника охватила Гвинет. Он уедет утром? Так скоро?

Кивнув, Арик повернулся к двери.

– Подожди! Ну почему мы должны расстаться? Я… я понимаю, что это кажется глупым со стороны, но…

– Ты хочешь жить в замке, – снова перебил ее Арик. – Прекрасно, вот тебе замок. – Он обвел комнату рукой. – Жена Гилфорда давно умерла, так что он с радостью воспользуется услугами хорошей хозяйки замка.

– Но я не хочу жить без мужа! – воскликнула Гвинет. – Если в Нортуэлле, как ты говоришь, опасно, то почему бы нам не поселиться здесь?

– Если я здесь останусь, то мне придется воевать, – сказал Арик. – А я этого не хочу.

– Но почему? – простонала Гвинет. Впрочем, она отлично знала, что задает вопрос, на который Арик не даст ответа. И все же его отказ остаться в замке разочаровал ее.

– Мы уже не раз говорили об этом, – напомнил Арик.

Гвинет покачала головой.

– Я не считаю разговором твое нежелание объяснить мне, в чем дело, упрямец ты этакий, – сказала она.

Арик усмехнулся, при этом его ноздри затрепетали.

– Ах вот как, «упрямец»? Ты в состоянии хоть раз прислушаться к словам мужа и принять их на веру – только потому, что я не считаю возможным объяснить тебе, в чем дело? – спросил он ее.

– Нет, потому что на карту поставлены наши жизни! – возмутилась Гвинет. – И твои объяснения меня не устраивают!

Гнев, который Арик тщательно прятал под маской равнодушия, наконец-то рванулся наружу.

– Твои тоже, – бросил он.

– Мои?! Да я рассуждаю вполне здраво, рыцарь недоделанный! Мы должны жить так же, как прежде. Ты поучаствуешь в битве-другой, как всегда это делал, а потом вернешься домой, ко мне.