Одно у него было утешение: он все-таки позаботился о том, чтобы обеспечить Гвинет ту жизнь, о какой она мечтала.

Как только Арик дошел до двери, стражник поспешил распахнуть ее, впустив в помещение вместе со сквозняком серый свет хмурого дня.

– Подожди, Невилл! – крикнул Генрих.

Стражник захлопнул дверь перед лицом Арика. Арику ничего не оставалось, как вновь предстать перед монархом. Интересно, что ему еще от него понадобилось? Внезапно он ощутил безумную усталость, ему казалось, что он и минуты больше не выдержит в королевских покоях.

– У тебя на уме еще что-то, – промолвил король. – Я вижу это по твоему лицу.

Арик с трудом сглотнул, не зная, что ответить. Не может же он прямо сказать Генриху о том, что ему просто необходимы земли и титулы, которые тот у него отобрал. Такая дерзость может довести до смерти.

Хотя… Что с того? Без Гвинет ему остаются только бессонные ночи и боль в сердце…

Его даже слегка затошнило при мысли об этом, но Арик нашел в себе мужество заговорить:

– Я дважды приносил тебе присягу, Генрих. Как только ты призвал меня, я поспешил приехать к тебе. Я сказал тебе правду о своем старом знакомце, из-за чего у меня теперь неспокойно на душе.

На лице короля появилось циничное выражение.

– И что, теперь ты хочешь получить награду за свою доблестную службу? – с усмешкой спросил он.

Арик нервно сжал в кулаки вмиг вспотевшие руки, недоумевая, что же заставило его пойти на такой риск. Впрочем ответ был ему известен: это любовь. И только любовь придаст ему сейчас силы.

– Нет, ваше величество, – ответил он. – Я всего лишь хочу, чтобы вы вернули мне то, что мне принадлежит.

Генрих поднял темную бровь.

– Ты считаешь принадлежащими себе те титулы и земли которые когда-то принадлежали твоему дяде Уорику?

Неожиданно Арика ошеломили слова короля. Когда-то ему не хотелось ничего, кроме обладания властью, полученной от Уорика. А теперь он вдруг подумал о том, сколько же горя многим поколениям его семьи принесла эта наследственная власть, эти титулы.

– Нет, ваше величество, – откашлявшись, сказал он. – Но если вы хотите передать их кому-то, то прошу вас подумать о вдове моего дяди. Она много раз обращалась к Ричарду Плантагенету, но тот не хотел слышать ее просьб.

И опять на лице короля появилось недоверчивое выражение.

– Ты снова удивляешь меня, Невилл, – заметил он.

– Я уже не хочу получать какие-то выгоды от того, что состоял в родстве с Уориком, – сказал Арик. – Меня куда больше волнует будущее Англии и ее народа.

– О чем это ты? – нахмурился Генрих.

– Я бы хотел, чтобы была постепенно, но последовательно ограничена власть знатных семей Англии, – заговорил Арик. – Это нужно для предотвращения войн. Достаточно того, что на троне сидит добрый и справедливый человек. И я буду верно служить тебе, пока ты служишь Англии.

Король долго и внимательно разглядывал его.

– Насколько мне известно, ты как мог противился тому, чтобы служить Ричарду, не хотел участвовать в битвах, и к сражению на Амбиенской равнине тебя практически вынудили, – сказал он наконец. – Это правда, Невилл?

Арик снова сглотнул, его сердце стучало быстрее, чем стучат копыта бегущего галопом коня.