Присутствующие словно очнулись от кошмарного сна. Даже охранники, и те, осклабившись, закрутили головами, словно говоря: ну, дает этот тип!..

– Значит, вы – это не вы, и знать ничего не знаете, да? – продолжал председатель. – Сегодня вы пустили в ход эту выдумку, а что придумаете завтра? Будете изображать невменяемого, страдающего раздвоением личности, как пресловутый доктор Джекил? – Он вдруг резко подался вперед и погрозил Адольфу крючковатым пальцем. – Не выйдет, господин преступник! Вам не удастся ввести суд в заблуждение!

Он стукнул молотком по столу и оповестил:

– Суд продолжается, господа! Подсудимый, сядьте!

Но Адольф и не подумал возвращаться на свое место на скамье.

– Вы… вы не имеете права обращаться со мной, как с преступником! – надрывно завопил он. – Я сказал вам правду! Вы сами совершите преступление, если будете продолжать судить невинного человека! И весь мир узнает об этом!..

Председательствующий вкрадчиво прищурился:

– Вы зря так распаляетесь, подсудимый. Никто, кроме нас, присутствующих в этом зале, сегодня вас не слышит и не видит. Потому что с этого дня камеры производят лишь запись, из которой будут вырезаться те эпизоды процесса, которые не имеют отношения к сути дела. И можете не сомневаться: ваша нынешняя уловка останется между нами!..

Дальнейшее Адольф помнил смутно. Кажется, с ним вновь случилась истерика.

От обеда он отказался.

Лежал на нарах и тупо смотрел в потолок.

Мыслей никаких не было. Одни сплошные эмоции. Обида. Ненависть. Негодование. И унизительное чувство собственного бессилия.

Он даже не повернул головы, когда дверь камеры лязгнула замком, чтобы впустить к нему посетителя.

Это был все тот же Эрнест.

Он молча уселся на краешек нар, не глядя на Адольфа.

Потом сказал:

– Я должен все объяснить вам.

Помолчал, ожидая вопросов, но Адольф не отреагировал на его заявление. Тогда Эрнест вздохнул и начал:

– Вы перечеркнули все наши планы, Адольф.

В принципе, эта идея была безумной с самого начала. Но вы еще не раз убедитесь, что весь наш мир медленно, но постепенно сходит с ума. Тогда, на самом первом нашем… собеседовании, я обманул вас. Сейчас не 1948 год, а 2045-й!

Он замолчал, словно желая выяснить, какое впечатление его слова произвели на собеседника, но Адольф по-прежнему лежал неподвижно, глядя в потолок.

– Соответственно, в мире произошло очень много изменений, – продолжал тусклым голосом Эрнест. – Наука шагнула далеко вперед – вы даже не представляете, на что теперь способно человечество!.. И одним из фундаментальных открытий явилось так называемое клонирование. По сути, это своеобразное биологическое копирование конкретного индивида. Из любой клетки исходного организма можно вырастить человека, который будет генетической копией донора. Не буду утомлять вас научными подробностями, скажу только, что на протяжении долгого времени этот процесс мало чем отличался от естественного размножения. Так, требовалось вынашивать эмбрион в чреве женщины, после чего следовали роды и тому подобное… Но потом были сделаны еще два важных открытия, которые перевели клонирование совершенно в иную плоскость. Во-первых, был найден способ, позволяющий выращивать эмбрион в лабораторных условиях, вплоть до превращения его в полноценного младенца – это позволило отказаться от услуг приемной матери и обойтись без родов. Во-вторых, ученые добились ускорения процесса созревания и роста клона в десятки раз! Доведение клона до возраста его оригинала за несколько лет стало реальностью… И наконец, упорные исследования и многолетние эксперименты позволили достигнуть того, что раньше казалось невозможным: для воспроизведения индивида теперь достаточно иметь любую клетку – живую или мертвую!.