– Я понимаю, сэр, – сказал он наконец. – Но я нутром чую, что следует очень тщательно проанализировать действия полковника Лэндерса. – Он подался вперед и положил на стол генерала записки Армстронга. – Я принял предосторожности, сэр, и оставил верного человека при полковнике, приказав ему сообщать мне обо всем, что ему покажется подозрительным.

– Почему вы так поступили, майор? – спросил Уэсткотт.

– В первый же день, когда полковник вступил в должность, сэр, – доложил Седжуик не очень уверенно, – он проявил участие к скоттам, помешал моим попыткам найти волынщика, человека, нарушившего сразу два предписания – о запрете носить национальную одежду и о разоружении.

– Продолжайте, – медленно выговорил Уэсткотт, Седжуик подтолкнул записки Армстронга поближе к генералу, прежде чем продолжить свою обвинительную речь.

– Я полагаю, что заметки лейтенанта Армстронга могут представлять для вас интерес, сэр.

Генерал Уэсткотт сделал ему знак продолжать.

– В долине ходят слухи, сэр, о человеке, называющем себя Вороном. Он выкрал фургон с провиантом из нашего форта и роздал его содержимое скоттам, а такое поведение можно приписать только бунтовщику. Полковник Лэндерс не сделал ни малейшей попытки схватить этого человека.

– Это все? – резко спросил Уэсткотт.

– Нет, сэр, – возразил Седжуик. – Он взял себе в наложницы женщину из местных и обращается с ней как с леди. Так сообщают мои соглядатаи.

– Вам приходилось воевать на чужбине, майор? – спросил Уэсткотт.

Он барабанил пальцами по столешнице, его взгляд был устремлен прямо на Седжуика.

– Нет, сэр, не приходилось, – ответил тот.

– Когда придется... если придется, то вы поймете... что солдаты стараются урвать частицу счастья или утешения, когда им это удается. Я не могу осуждать полковника за эту вполне понятную слабость. – Выдержав минутную паузу, он продолжал: – Сам Камберленд проявил интерес к полковнику Лэндерсу. Вы не очень разумно избрали объект для слежки, майор. Вам известно, что Лэндерс – наследник графского титула и состояния?

Седжуик покачал головой:

– Нет, сэр, я этого не знал.

– Я предлагаю вам, майор, – сурово сказал генерал Уэсткотт, – произвести более тщательное расследование, прежде чем выдвигать столь поспешные обвинения. У вас безупречная репутация, и мне будет крайне неприятно, если она окажется запятнанной из-за мелкой зависти. – Уэсткотт встал. – Однако, учитывая, что в вашем отчете есть кое-какие настораживающие моменты, я с моими людьми сопроводим вас в форт Уильям. Но только с одной целью – расследовать ваши обвинения.

Майор Седжуик удовлетворенно кивнул. Именно этого он и добивался.

Алек спешился, осмотрел левое заднее копыто своего коня и тихонько чертыхнулся. Жеребец был его любимцем, хотя он и поклялся не позволять себе привязываться к коням, на которых ездил. Он потерял убитыми слишком много коней и потому намеренно избегал устанавливать с ними слишком близкие отношения. Именно поэтому он не давал им имен.

Однако не приходилось сомневаться в том, что жеребец охромел. Алек двинулся вперед, зная, что озеро недалеко.

– Глупо медлить. Ты не думаешь? – обратился он к жеребцу.

Тот мотнул головой, будто его это позабавило.

– Тебе придется отвести его обратно в форт, – сказал Алек, оборачиваясь к Харрисону.

– Почему бы вам не взять моего коня, сэр?

– Потому что едва ли справедливо заставить тебя проделать пешком весь дальний путь обратно в форт Уильям, Харрисон.