— Что произошло?

— Потом, Зорич. Все после конференции.

Я увидела, как ищейка кивнул, снова царапнул меня взглядом и скрылся в тонированном мерседесе. Нас же охрана сопроводила к джипу. Я нервничала. После того, что Влад сказал, я ужасно боялась не оправдать его надежд и все провалить. По дороге мы остановились и несколько минут чего-то ждали. Наконец-то с нами поравнялся мерседес Серафима, тот быстро распахнул дверцу машины и протянул Владу две бархатные коробочки. Я видела, как он несколько секунд думал, прокручивая на пальце другое обручальное кольцо, и меня впервые кольнуло что-то острое. Нечто ядовито-болезненное, как игла, смоченная в спирте.

Он не расставался с тем кольцом несмотря на то, что его жена давно умерла…наверное, он очень сильно ее любил. В этот момент Влад решительно снял кольцо, сунул во внутренний карман пиджака. Вдруг, неожиданно для себя, забрала у него коробочку. Влад смотрел на меня, и я медленно достала его кольцо, он протянул мне руку, чтобы надела его ему на палец. Залюбовалась, насколько красивые у него руки, такие сильные…вдруг представила, как эта ладонь сжимает мою грудь, и кровь прилила к щёкам. Он взял меня за руку и осторожно надел кольцо на безымянный палец. Ободряюще улыбнулся. Словно просил прощения за весь этот фарс, а меня снова кольнуло разочарование — это все ненастоящее. А ведь я отдала бы жизнь за то, чтобы хоть один день почувствовать, что такое быть его настоящей женой. Пусть бы не любил, но просто был моим. Ненадолго.

Когда мы вошли в зал, битком набитый людьми с камерами и микрофонами, у меня началась паника, и я сильнее сжала руку Влада. В ответ он стиснул мои пальцы. В основном говорил он, отвечал на вопросы, обнимая меня за талию, а я глупо улыбалась, иногда кивала, но больше смотрела на него — такого уверенного, сильного, властного. Смотрела, как рокочет толпа, как выкрикивают вопросы журналисты, с каким восхищением смотрят на него женщины и как красиво он им всем отвечает. Такой неприступный, холодный, слишком недосягаемый для них и для меня. На него можно смотреть бесконечно долго, если только не ослепнуть от совершенства.

— Господин Воронов, почему вас обвинили в педофилии, откуда такая информация?

— Возможно, кому-то показалось, что моя жена слишком юная. Впрочем, вы видите сами — Анна совершеннолетняя.

— Как давно вы женаты? Почему до сих пор не было официальной церемонии и будет ли?

— Да, мы планируем устроить официальную церемонию венчания, но не в столь тяжёлый политический период для нашей страны.

— Многие утверждают, что ваш брак фиктивен. Это правда?

Влад растерялся и быстро посмотрел на меня, в этот момент я прильнула к его плечу и посмотрела на него со всей страстью, на которую была способна. Пусть все видят. Если я не могу говорить голосом, то смогу показать все глазами. Влад слегка нахмурился, потом усмехнулся и посмотрел в зал:

— Я не стану опровергать сей факт. Господин, как вас там, посмотрите на мою жену. Как вы думаете, вы смогли бы остаться с ней наедине и думать о погоде в Нью-Йорке или цунами на Таити?

Раздался смех, а я вспыхнула. Нам задавали ещё много вопросов, к концу конференции я уже морально устала. Мне все время казалось, что вот-вот что-то пойдёт не так. Наконец-то все закончилось. Держа меня за талию, Влад начал выводить меня из залы.

— Поцелуйте жену, господин Воронов. Для журнала «Семейная жизнь политиков».

Он наклонился к моим губам и посмотрел мне в глаза, я моргнула в знак согласия, и он коснулся губами моих губ. По моему телу прошла волна дрожи, даже колени подогнулись. Хотел отстраниться, а я в этот момент обвила его шею руками и прижалась губами сильнее, выдыхая ему в рот.