Скорее всего, раненых разместили в библиотеке, как во временном госпитале, потому что это самая большая комната в доме.

Я переступила через порог и увидела около десятка лежащих или сидящих на ковре вампиров. В одно мгновение их головы повернулись ко мне. Словно произошел щелчок, и на меня уставились десятки пар горящих красных глаз, они светились фосфором. А потом я услышала тихое утробное рычание. Дверь позади меня закрылась, и щелкнул ключ в замке. Я резко обернулась — несколько вампиров стояли позади меня. Судорожно сглотнула. Я даже не могу закричать или что-то сказать им. Они голодны, они затравлены. Влад был прав. Ни о каком соблюдении законов в таком состоянии речи быть не может. Теперь они окружили меня плотным кругом и рассматривали, скорее как добычу, чем из любопытства. По коже прошел мороз, и все волоски встали дыбом. ТАКИМИ вампиров я никогда не видела. Те, кто меня окружали, полностью контролировали свой голод, а эти почти потеряли человеческий облик. Один из них вдруг оказался прямо передо мной, загораживая от остальных, и сделал им предостерегающий жест. От страха у меня задрожали колени, я смотрела на этого монстра и видела жуткое лицо с сетками вен и красные горящие глаза, а так же глубокую рану у него на щеке. Я открутила дрожащими пальцами склянку с мазью, ускоряющей регенерацию после ожога вербой. Поддела немного мази кончиками пальцев и протянула руку к его лицу. Монстр склонил голову к плечу, а я коснулась пальцами его раны, он отшатнулся. Но я все равно размазала мазь по его лицу. Рана начала затягиваться на глазах, и я увидела, как жуткий блеск в его глазах гаснет и они обретают человеческий цвет.

* * *

Я переходила от одного к другому, смазывая раны, накладывая повязки. Видела, как трепещут их ноздри, как поблескивают клыки во рту, но продолжала свою работу. Меня никто не трогал. Возможно, это временно, но пока что они позволяли мне их лечить. Когда приедет Фэй она, конечно, сможет помочь лучше меня.

А потом раздался треск, и дверь библиотеки разлетелась в щепки. Я резко обернулась и увидела Влада, он смотрел исподлобья на раненых вампиров, потом перевел взгляд на меня с банкой в руках, склонившуюся к женщине с порезанным до кости плечом.

И вдруг на моих глазах произошло невероятное. Все эти израненные, ослабевшие, но, тем не менее, самые опасные хищники вдруг преклонили колени.

Я так и застыла с банкой в руках. В эту секунду мужские пальцы легли мне на запястье и сжали с такой силой, что у меня потемнело перед глазами, и я выронила банку.

Влад развернул меня лицом к себе и долго, не моргая, смотрел мне в глаза, а потом выволок из комнаты и, прижав к стене, прошипел:

— Что неясного было в том, о чем я попросил? Какое из моих предостережений ты не поняла? Я говорил на незнакомом языке? Мне повторить по-польски? По-румынски? Написать на бумажке? Так ты вроде немая, а не глухая.

Я задохнулась от обиды, сердце заколотилось прямо в горле. Попыталась выдернуть руку, но он сжал сильнее.

— В этом доме есть законы, Анна. Все, кто переступают порог, обязаны их соблюдать. А закон в этом доме — это мое слово. Если я сказал сидеть в своей комнате — ты должна была это сделать. Поняла?

Я несколько раз моргнула, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

— Поняла? — прорычал мне в лицо, и я закрыла глаза и кивнула. Внезапно его пальцы разжались, и кожа больно засаднила. Приоткрыла веки и увидела, что он стоит совсем рядом, опираясь о стену обеими руками над моей головой.