— Вам идут длинные волосы. Он посмотрел на фотографию.

— Почему вы уверены, что это я, а не Люк?

Кендалл покачала головой.

— Я точно знаю, что это вы.

Матиас сложил руки на груди, словно бросая ей вызов.

— Откуда?

Кендалл мысленно обругала себя. Зачем ей только понадобилось заводить этот разговор? Чего она добивается? Чтобы он подумал, будто интересует ее? Как ей теперь выкручиваться? В голову ничего не приходило, и она решила сказать правду.

— Все дело в вашей улыбке.

В ответ Матиас широко улыбнулся, и ее словно поразил электрический разряд. Ну почему у нее за столь долгое время не выработался иммунитет к его мужскому обаянию?

— Правда? — спросил он. — И что же в ней такого особенного?

— Напрашиваетесь на комплимент?

— Вы чертовски проницательны. Не каждый день красивая женщина восхищается улыбкой мужчины.

Вдруг до нее дошло, что он сказал.

— Вы считаете меня красивой?

Его улыбка немного поблекла.

— Я так сказал?

Она кивнула.

— Да.

Матиас стоял, переминаясь с ноги на ногу. Очевидно, сейчас он чувствовал себя не так уверенно, как несколько секунд назад.

— Точно?

— Да. — Разве она могла не заметить, когда ее назвал красивой такой мужчина, как он?

— Ну я… — начал он. — Я имел в виду… Просто…

— Что? — настаивала Кендалл.

Он кивнул в сторону второго этажа.

— Контракт Донована. Вы должны на него взглянуть.

Кендалл открыла рот, чтобы возразить, но Матиас уже повернулся и пошел наверх. Понимая, что упорствовать бессмысленно, она последовала за ним.

Спустя мгновение они оказались в кабинете со стенами, обшитыми светлыми деревянными панелями, и приземистой, но уютной мебелью. Здесь был стол, на котором лежал ноутбук Матиаса, кресло, несколько полок и большой стенд с фотографиями Семи Самураев. Взгляд Кендалл упал на записку, которая была прикреплена среди них.

«Мэтт,

удачи, приятель. Наступил твой месяц в „Доме Любви“. Помнишь те непреложные истины о женщинах, которые мы установили на последнем курсе в канун Нового года? Так вот, можешь про них забыть. Настоящая любовь сделает тебя свободным».

Внизу стояла подпись «Райан».

— Мэтт? — снова подумала Кендалл. Она не могла себе представить, чтобы кто-нибудь называл Матиаса Мэттом. Но затем вспомнила, как он выглядел на фотографии, и изменила свое мнение. Разумеется, в двадцать с небольшим он был Мэттом. Но что это за «Дом Любви»?

— Вот. — Матиас протянул документ, прервав ее размышления. — Я нашел ошибки в трех местах, — добавил он, переворачивая страницу.

— Три? — удивилась Кендалл. Разве их может быть так много? Она ведь тысячу раз все перепроверила!

— Первая на второй странице, — подсказал он, указывая на середину второго абзаца. — Вы пропустили здесь запятую.

Определенно она чего-то не понимала.

— Что?

Он показал снова.

— Запятая. Вы пропустили запятую. Это сложное предложение, и здесь должна быть запятая перед союзом «и». Затем вот здесь. — Он перевернул страницу. — Здесь вместо точки с запятой должна стоять запятая. Я в этом уверен. И на последней странице, — продолжил он, перейдя к концу документа, — вы сделали линию для подписи слишком короткой. Ее нужно продлить на четверть дюйма, чтобы Доновану хватило места расписаться.