Его хрипловатый американский акцент отличался от тех, которые она слышала сегодня вечером. Фотографии, которые она нашла в Интернете, не передавали его внешности в полной мере. На этих снимках он казался просто красивым, а наяву черты его лица были резче и соблазнительнее. Волевой подбородок с легкой щетиной, довольно большой нос и точеные скулы. На его левой брови красовался шрам, как у пирата, а темные волнистые волосы следовало подстричь.

Через расстегнутый воротник рубашки виднелась часть татуировки в виде колючей проволоки на его ключице, что только усиливало его грубую мужественность, необузданность и нахальство. Он казался таким же неуместным в этой эксклюзивной обстановке, как и она. Но совсем по другим причинам.

Шок от того, что он так смело подошел к ней, сменился любопытством. Она приказывала себе сказать что-нибудь умное и интересное.

Касси отпила шампанского, желая выиграть время и придумать что-нибудь связное.

Потому что ситуация больше напоминала ей экзотическую мечту — опасную и захватывающую, а не прекрасную возможность продвинуть интересы «Темпл корпорейшн».

— Я не уверена, что мистер Картер придурок, — наконец выдавила она, — но он определенно был очень настойчивым.

Покрытая шрамами бровь Бруссара поднялась, а губы изогнулись в улыбке, словно Касси сказала что-то забавное.

— Что он тебе предложил?

— Переночевать на его яхте. По-видимому, она очень большая.

Он шире улыбнулся:

— Кто бы сомневался. И что ты сказала?

— Я сказала ему правду. У меня начинается морская болезнь даже на водном велосипеде.

Его глаза сверкнули, и у нее перехватило дыхание. Его улыбка была одновременно опасной и желанной.

— Что такое водный велосипед? — спросил Люк.

— Он похож на небольшую лодку с педалями, которые надо крутить, плавая по воде. — Она умолкла, когда уголки его красивых губ поднялись выше.

— Интересно, — произнес он, хотя они оба знали, что сказанное ею совершенно неинтересно. — Ты британка?

— Что меня выдало? — спросила она и быстро отпила шампанского, чтобы успокоиться.

— Милый акцент. — Он оглядел ее лицо. — А еще персиково-кремовый цвет лица. И то, как ты красиво краснеешь, милочка, — прибавил он.

Ее щеки мгновенно вспыхнули.

Солнце уже скрылось за мысом, и горящие факелы освещали сады, обрамленные роскошным дендрарием, в котором росло все, начиная от мезоамериканских папоротников до африканских бальзаминов, согласно табличкам, которые Касси читала, пытаясь набраться смелости, чтобы разговаривать с незнакомцами.

Но даже в сумерках Люк Бруссар видел ее румянец.

— Почему ты называешь меня милочкой? — спросила она, желая увести разговор в нейтральное русло и выиграть время, чтобы восстановить нормальное дыхание.

— Так ласково называют женщину каджуны. Я родом из залива — маленького сонного городка недалеко от Лафайета. Если мужчине нравится, как краснеет какая-то женщина, он зовет ее милочкой.

— О, — выдавила Касси, и ее сердце заколотилось как отбойный молоток.

Неужели Люк Бруссар пристает к ней? Это казалось настолько неправдоподобным, что она не знала, как с этим справиться.

Она понимала, что Люк не смеется над ней, а платье Эшлин делает все возможное, чтобы разрекламировать достоинства ее тела. Но прямо сейчас Касси очень хотелось, чтобы у нее было намного больше сексуального опыта, чем несколько невыразительных поцелуев в университете.

Она всегда считала себя несексуальной. И ее это устраивало. Карьера определяла жизнь Касси, мотивировала ее и давала ей цель в жизни.