— Вы собираетесь купить усадьбу Ван Херлика?

— Не совсем, — сказала Меган. — Мне ее оставила в наследство мать.

Незнакомец понимающе кивнул:

— А, теперь ясно. Вы дочь Наоми, и вас зовут Меган, верно? — Не дав ей ответить, он продолжил говорить с неожиданно нежными, добрыми интонациями: — Мне жаль, что Наоми так и не оправилась от инсульта. Она была хорошая женщина. Мы все ее любили и уважали.

— Спасибо.

Выражение его лица изменилось с такой же внезапностью, с которой он переменил разговор. Кивнув в сторону проволочной изгороди, протянутой между деревянными столбами, он сказал:

— Место огорожено. Вы пролезли через забор?

— Я не нашла калитку.

— Коровам там калитка ни к чему. — Незнакомец нагнулся, сорвал влажный стебелек и, закусив его, добавил: — Ограда нужна, чтобы они не разбегались.

— Никто мне не говорил, что здесь есть коровы. Я лично ни одной не видела.

Возможно, наличие коров объясняет присутствие этого человека на ее земле. Должно быть, он арендует участок, чтобы пасти коров.

— Я перегоняю их с пастбища на пастбище. Если их надолго оставить на одном месте, они вытопчут траву.

Он засунул руки в карманы.

Ломака. Позер. Однако Меган, сама того не желая, опустила взгляд. Обутые в высокие сапоги ноги казались мускулистыми, бедра — узкие. Под потертой замшевой курткой выступали мощные бицепсы. Развороту плеч позавидовал бы иной спортсмен. Крупный. Сильный. Властный. Такое совершенное тело. Что же скрывается внутри? Какой человек? Подняв взгляд, она встретилась с ним глазами. Он подошел ближе на шаг.

Меган отступила, чувствуя неловкость.

— Несколько коров могут все это вытоптать?

— Сто голов, не так уж мало. Миссис Эшвуд, если не ошибаюсь? Так вас теперь зовут? Я пытался вас найти. Послал письмо, но ответа не получил.

— Вы пытались найти меня?

— Кинкейд, — сказал он наконец, протянув ей руку. — Мне надо поговорить с вами насчет покупки земли, принадлежащей Наоми. Вот об этом было в письме.

— О покупке земли? Но мой нотариус, безусловно, сообщил вам о том, что я не намерена ничего продавать. Теперь земля моя. Я живу здесь.

Взгляды их встретились. Интересно, что было в его глазах: насмешка или приятное удивление?

— Вы? Горожанка? Дама из Нью-Йорка? Собираетесь жить здесь? — Склонив голову набок, он прищурился: — На этой земле надо работать, мадам. Ваша мама вам об этом не говорила?

Он осторожно подбирал слова, но его глаза откровенно насмехались над ней. И все же Меган чувствовала, что он не так уж плох, как его представил ей Нед Прайс. Когда он произносил имя Наоми, матери Меган, в голосе его было слишком много доброты для того закоренелого циника, каким рисовал Натана оценщик.

— Вы меня не поняли, — тихо сказала она. — Теперь это мой дом. А что касается ваших коров, здесь, кажется, довольно травы, так что этот вопрос мы могли бы решить с вами по-соседски. Но в любом случае скоро я заведу собственных коров.

И это правда. Меган была уверена, что видела где-то безрогих коров.

— Если окажется, что у вас переплата, я пошлю вам чек, — добавила она.

— Переплата? Какая еще переплата?

— По аренде. Если вы пасете здесь коров, то вы, конечно же, платили аренду? Мой нотариус ничего мне об этом не говорил, но, если у вас есть документы, мы сможем по крайней мере попытаться продолжить сотрудничество.

Натан сжал зубы.

Меган поежилась. На ее глазах из нормального цивилизованного человека он превратился в зверя.