Возвышаясь над остальными рейтарами, верхом на рослом мардиганце подъехал широкоплечий рейтар с золотой перевязью через кирасу. Его шлем был украшен мехом горностая, а уздечка на лошади - серебром.

– Что здесь такое, Горбек? - спросил он десятника.

– Посланцы герцога Ангулемского, ваше благородие. Должно, к себе позвать собираются.

– Посланцы герцога? - переспросил сотник и строго взглянул на шпионов из-под косматых бровей.

– Так точно, ваше сиятельство, - заблеял дядя. - Имеем честь предложить в наше войско, так сказать.

– А сколько у вас платить будут? Королю сейчас солдаты тоже нужны, он не поскупится.

– Может, и не поскупится, ваше сиятельство, да только у нашего герцога нужда поважнее, он цену больше даст! - бойко затараторил дядюшка. Спасая жизнь, он стал изобретательнее.

– Уж перекупит так перекупит, ваше сиятельство, это уж как пить дать! - не к месту вмешался Сибилл.

Дядя строго на него зыркнул, но сотник не обиделся. Он сидел, нахмурив брови, и прикидывал свою выгоду.

Война будет неизбежно, это рейтары, как шакалы поживу, за сто миль чуяли. У короля солдат много, куда больше, чем у герцога, а стало быть, герцог предложит больше. Для рейтара важно не продешевить.

– Где ваши лошади? - спросил очнувшийся от дум рейтарский сотник.

– Дык в балке, ваше… - Дядя запнулся, поняв что исчерпал все наивысшие из известных ему титулов. - В балке они, у осинки.

– Хорошо, берите их, мы идем за вами к герцогу. Как называется его замок?

– Ангулем, ваша светлость! Ангулем!

– Мы идем в Ангулем. Горбек, строй весь саул, нам тут ходу не больше полутора суток, думаю, не прогадаем…

2

Через тридцать часов непрерывной тряски по короткому, выбранному рейтарами пути растянувшаяся колонна наемников выехала на дорогу к замку со стороны бывшей дистанцерии Маркуса, а ныне - Левкоса, по имени правившего там старшего сына Маркуса.

Еще издали - мили за три - колонну приметил сторожевой разъезд гизгальдцев, которых привез с собой герцог-чужеземец. Они вовремя сообщили об угрозе в замок, и на подходе к ставке герцога Ангулемского Бриана Туггорта дюр Лемуана рейтаров встретили два ощетинившихся пиками каре из двух сотен солдат в каждом. Со стен замка на пришельцев смотрели пять сотен арбалетчиков и лучников, а с башен угрожали восемь заряженных гранитным щебнем метательных машин.

– А хорошо тут все устроено, - заметил ехавший первым сотник Трауб. - Должно быть, они тебя не узнали, а, рекрутер?

– Сейчас все разрешится, ваше сиятельство. - У стен замка старый конюшенный понизил титул сотника с герцогского до графского.

– Стой! - громко скомандовал сотник, вскидывая руку, и колонна рейтаров встала на дороге, однако тащившееся за ними облако пыли продолжило движение, накрывая лошадей и самих рейтаров.

– Поехали, табачник! - усмехнулся Трауб, толкая конюшенного в спину. - Расскажи им, кто ты такой, авось они тебя вспомнят!

– Вспомнят - как не вспомнить? - с готовностью закивал дядюшка и, пришпорив свою лошадку, поехал впереди сотника, стараясь не смотреть в сторону застывших над целями арбалетчиков.

– Хорошие солдаты, - отметил сотник, поглядывая на ощетинившиеся рядами пик каре гвардейцев.

– Так точно, ваше сиятельство, с прежних времен остались, от герцога Фердинанда.

– А стрелки, стало быть, с других краев привезенные? - спросил сотник, кивая на замерших на стене стрелков. Их серые мундиры и широкополые шляпы никак не вязались с серебром и пурпуром гвардейцев.

– Гизгальдцы, принесла их нелегкая, - негромко ответил конюшенный.