Вспомнив слова Патрика, Мадди поджала губы. Мадди все никак не могла отделаться от мысли, что, будь она покрасивее, Патрик не спешил бы предупреждать ее, что не собирается жениться. Из отрывков семейных разговоров Мадди узнала, что Патрик питает слабость к эффектным брюнеткам с длинными ногами и искусственным загаром.

Она заставила себя отвести взгляд от Патрика, но не выдержала и снова посмотрела в его сторону. Не в состоянии побороть в себе нервное возбуждение, она подошла к нему и протянула руку к бутылочке с заправкой.

— Думаю, все уже перемешалось, — с намеренно безучастным видом сказала она.

Патрик приподнял темную бровь.

— Хочу, чтобы перемешалось наверняка.

— Ага, боишься, что тебя попросят еще что-нибудь сделать, — выкрикнул Нил, кидая последнюю порцию помидоров в миску с салатом.

Братья О'Рурки были удивительно похожи друг на друга. И Патрик был такой же гибкий и подвижный, как они, такой же изящный, несмотря на высокий рост и силу. Эту силу Мадди уже ощутила на себе, когда сидела у него на коленях, а его руки крепко сжимали ей бедра. Именно тогда она поняла, насколько эротичными могут быть одни лишь прикосновения.

— Что-нибудь еще? — спросил Патрик.

— Что-нибудь еще? — Мадди неосознанно провела кончиком языка по губам.

— Ну, то есть надо еще что-нибудь сделать? — Патрик нервно сглотнул, пытаясь сдержать инстинктивную реакцию своего тела на откровенно оценивающий взгляд Мадди. Патрик понимал, что Мадди действует неосознанно, и это вызывало в нем досаду. Хорошо бы, чтобы его возбуждение было менее очевидным, тем более на кухне у матери, но факт есть факт.

— Можешь есть. — Мадди взяла бутылочку и хотела отойти, но Патрик поймал ее за руку. — Что?

— Да так… ничего.

Патрик сам толком не знал, чего хотел, наверное, просто коснуться Мадди. Он был сбит с толку и не знал, как себя с ней вести. Она работала у него на радиостанции, была его служащей и в то же время являлась как бы частью его семьи. Каждый день с Мадди напоминал ему о том, о чем он предпочел бы не вспоминать: о смехе и поцелуях, о том, что она перевернула весь его мир.

Патрику было все труднее держать с ней дистанцию, поэтому вечером, когда все, закутавшись в плащи, уселись на заднем дворе полюбоваться ярким осенним закатом, он очутился на ступеньке рядом с Мадди. Она дрожала от холода — все никак не могла привыкнуть к промозглой здешней погоде.

— Сейчас вынесу тебе одеяло, — тихо сказал Патрик.

Мадди отрицательно покачала головой.

— Мне не холодно.

— Не спорь!

Патрик заботливо укрыл Мадди одеялом и обхватил за талию, убеждая себя, что любой джентльмен поступил бы именно так и никак не иначе. Мадди возмутилась было, но вслух протестовать не стала.

— Дикси упрашивает меня организовать для тебя радиошоу, — сказал Патрик после долгого молчания.

Мадди Джексон покорила радиослушателей, и у Патрика больше не осталось аргументов, чтобы не выпускать ее в эфир.

— Какое шоу?

— Дикси называет его «Час одиноких сердец». Одни радиослушатели будут дозваниваться в эфир, чтобы поведать тебе о своих сердечных делах, а другие — чтобы дать совет, что-то в этом роде. Передача будет транслироваться во второй половине дня, сразу после двенадцати. Ты будешь включать музыку, а между делом принимать по нескольку звонков.

— О!

— Как ты на это смотришь?

— Я думала, что ты против моего появления в эфире. В прошлый раз ты сказал, что я все испортила.

— Но я же извинился.

Не сказав ни слова, Мадди поднялась и ушла в дом.