ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Вы правда так считаете? — спросила Мадди, поправив на голове наушники.

— Конечно, — подтвердил звонивший, — уж поверьте мне, все мужики — свиньи.

Мадди хихикнула.

— Но Ричард, вы ведь тоже мужчина.

— Ну, что тут сказать? Да, я мужчина, и именно поэтому я знаю, что говорю. Жена уверена, что мужчины связаны со свиньями генетически.

Патрик сидел возле кабины ведущего, наблюдая за эфиром четвертого выпуска авторской программы Мадди «Час одиноких сердец», в течение которой она очаровывала радиослушателей, смеялась и вела с ними самую непринужденную беседу. Его не покидало ощущение, что Мадди, общаясь со слушателями, напрочь забыла, что она в прямом эфире.

— Она — чудо, — сказала Дикси, — держится просто, естественно, радиослушатели души в ней не чают.

— Иначе и быть не могло, — пробормотал Патрик, не в силах отвести глаз от Мадди.

Ее голос идеально подходил для радиотрансляции, и сама она была искренней и милой. Поначалу планировалось, что Мадди будет отвечать на телефонные звонки в промежутках между романтическими кантри-балладами. Но, к явному удовольствию всех настроившихся на волну радиостанции, разговоры мало-помалу стали вытеснять музыку из эфира.

Имея все основания не доверять мужчинам, даже презирать их, Мадди была с ними не менее великодушной и открытой, чем с женщинами, дозвонившимися ей в эфир. В данный момент она горячо доказывала Ричарду и его жене, что одна только принадлежность к мужскому полу еще не обрекает человека на свинское поведение.

В глубине души Патрик побаивался, что радиошоу пополнит ряды тех глупых, слащавых передач, которые, едва начавшись, немедленно действуют на нервы. Но его опасения оказались напрасными.

— Разве я не говорила тебе, что все получится? — торжествующе потирая руки, сказала Дикси. — А ты ведь не хотел, чтобы Мадди вела шоу.

Патрик строго воззрился на Дикси.

— У Мадди язык как помело. Она может такого наговорить! С нее станется.

Дикси постаралась скрыть усмешку. Все на радиостанции уже давно поняли, что между Патриком и Мадди что-то происходит, и это стало неиссякаемым источником шуток и любимой темой пересудов.

Следующие несколько минут Дикси знаками давала понять Мадди, что ее эфирное время почти истекло. Они приспособились оставлять несколько дополнительных минут на заключительную часть, поскольку Мадди наотрез отказалась поторапливать слушателей, дозвонившихся в эфир, считая это грубостью.

Диджей Мак, окончательно оправившийся от гриппа, уже ждал в студии. С отеческой заботой на лице Мак помогал Мадди включить музыку, мягко подбадривая ее, что, вероятно, было случаем уникальным в жизни диджея-остряка, у которого на все всегда была наготове шутка или едкое замечание.

— Кстати, она нравится не только радиослушателям, — с улыбкой заметила Дикси.

Минуту спустя появилась и сама Мадди.

— Все в порядке? — спросила она с легким беспокойством в голосе.

— Здорово, — похвалила ее Дикси.

Патрик отметил, что Мадди бросила лишь мимолетный взгляд в его сторону, и это больно его задело, хотя ему бы только радоваться, что на работе она не выходит за рамки служебных отношений и ни о чем его не просит.

Черт побери! А ведь даже в семье его редко о чем-то просили.

Патрику начала открываться нелицеприятная правда. В семье у него просили не больше, чем, как они считали, он сам хотел бы им дать. Единственное, на чем настаивала мать, так это на участии в семейных обедах. Но и тогда она была мягкой и нетребовательной.

Мать никогда и ни в чем его не обвиняла.