Мистер Томпсон навещал ее каждый день.

Больше не приходил никто. Мужчина приносил цветы, фрукты, шоколадные конфеты, журналы, очень дорогую и хорошую косметику – все, что душе угодно, лишь бы скрасить больничную скуку. Когда стало ясно, что больная идет на поправку, ее перевели из интенсивной терапии в обычную палату. Там, в более спокойной и свободной обстановке, заботливая преданность красавца-посетителя стала привлекать внимание сестер и больных. Все с любопытством обсуждали его романтическую влюбленность.

Настоящее можно было бы назвать прекрасным, но настоящему не хватало прошлого. Его предстояло обрести. С тех пор как Катрин пришла в себя после аварии, она терзалась мыслью, что двенадцать лет жизни пропали неизвестно куда. Все усилия вспомнить ни к чему не приводили, и она начала отчаиваться.

Почему к ней приходит только один человек? Неужели больше никого в ее жизни нет? Это тревожило. Надо прояснить это обстоятельство. Очередной визит Джефа она использовала для того, чтобы залатать в памяти еще одну прореху.

– Кроме тебя никто меня не навещает. Джеф, а кому-нибудь еще известно, что я здесь? Я ничего не помню, поэтому не знаю, кому позвонить, но должны же быть у меня друзья.

– После смерти Рона ты замкнулась в себе, – объяснил он. – В прошлом году многие друзья и знакомые пытались как-то вернуть тебя к жизни, но ты отвергла все приглашения и никого не хотела видеть. Поэтому они сдались и решили оставить тебя в покое.

Их можно понять – как бы ни было ей горько сейчас это слышать.

– Значит, я сама себя изолировала.

– Именно так.

– Но ты же остался?

– Я оказался настойчивее других. – Он смущенно улыбнулся.

Что же такого этот мужчина в ней нашел? Катрин повернулась и взглянула на себя в большое зеркало. Прямо скажем, швы на голове не слишком украшают прическу. Правда, глаза, пожалуй, можно назвать красивыми. Сестры и врачи польстили: фигура хорошая… Но все равно, она явно не из тех женщин, которые сразу привлекают внимание и ошеломляют красотой. А Джеф… Когда он появляется на пороге палаты, все разговоры затихают и женские взгляды сейчас же обращаются к этому статному обольстительному красавцу.

И тем не менее достаточно посмотреть в глаза Джефа, чтобы увидеть, как сильно его тянет к ней.

И ее тоже тянет к нему.

Всякий раз, когда Катрин видит его, в душе словно поднимается теплая волна и толкает к нему. Не потому, что он красив и неизменно элегантен. В мистере Томпсоне есть нечто гораздо большее, чем внешняя привлекательность.

Между ними возникло странное притяжение – сильное, глубокое чувство, основанное на взаимопонимании.

– Наверное, тебе было трудно со мной, – кротко сказала Катрин.

Джеф пожал плечами.

– Ты была убита горем.

Да, она скорбела о сыне.

А о муже? Горевала ли она по его безвременной кончине?

Джеф предпочитал не говорить о ее супруге. Наверное, так и должно быть – раз этот человек добивается ее любви, зачем напоминать о другом мужчине? Тем более о муже. Но все же Катрин не хотелось блуждать в потемках – когда не хватает знаний о прошлом, трудно двигаться навстречу будущему.

– Ты словно где-то далеко, – заметил Томпсон. – О чем ты думаешь?

– О будущем.

– А есть там место для меня?

Она лукаво взглянула на него. Женский инстинкт искушал ее немного поддразнить мужчину. Приятно, что он не совсем уверен в собственных силах. Но Катрин тут же упрекнула себя в несправедливости – ведь человек так предан ей.

– Конечно, – призналась она. – Как же без тебя? Какое-нибудь место подыщем.

Она ждала, что тот улыбнется, и удивилась его серьезному взгляду.