– Да, я остался просто… приятелем. – Губы его скривились в усмешке. – Прямо скажем, не очень хорошим приятелем. Я больше занимался с Роном. Ведь он – часть тебя…

Да, и очень существенная часть меня, подумала Катрин. И снова ее охватила безысходная скорбь… Как же много она потеряла! Как рано оборвалась жизнь ее мальчика, ее сына…

– Это сильно задело гордость Сары, – продолжал мужчина усталым, безжизненным голосом. – Но рядом оказался Гордон, всегда готовый подобрать, что плохо лежит. Нельзя сказать, что я силой толкнул ее в объятия сладострастника. Но… много сделал для этого, пусть даже… с болью в сердце. Во всяком случае, свое отношение к Саре я никак не предполагал использовать подобным образом. Ведь я и не думал давать ей хоть какой-то повод считать меня своим потенциальным любовником. Не было явного предложения с ее стороны, и не было резкого отпора с моей. Да, сейчас я понимаю – женщину задело невнимание. Видимо, мое отношение к Рону было сочтено намеренным отказом от ее общества. Задним умом многое понимаешь. Но тогда я просто констатировал: мой план, пусть глупый, сорвался. Отдыхаем как можем. Горы великолепны. Малыш доволен. Ну и я тоже.

– Да стоит ли ее так уж оправдывать? Она знала, что Гордон женат, – напомнила ему Катрин.

Джеф положил руки ей на плечи.

– И все же причина во мне.

– Да что ты такое говоришь! Мужчина, подчеркну еще раз, женатый мужчина приехал в горы с ребенком. Неужели этого недостаточно, чтобы на время оставить свои любовные амбиции? Ведь речь идет о женщине, а уж кому, как не нам, обостренно чувствовать присутствие ребенка, предугадывать его возможную реакцию на поведение отца. Неужели ей было все равно, что мой сын заметит их? Неужели наплевать, что будет твориться в его маленьком сердце, если он вдруг увидит, как она развлекается с его отцом назло тебе?

Кровь отхлынула от лица Джефа.

– Все эти соображения не снимают вины с меня. Господи, ну что мне стоило утолить ее любовный голод? Взял бы да переспал с ней… если бы я хотя бы составил ей компанию… или если бы Рон остался рядом со мной, когда я налаживал снаряжение…

– Что же там все-таки произошло?

Тот глубоко вздохнул.

– Мы договорились, что я первым спущусь с обрыва. Меня это устраивало. Лучше побыть одному… а не оставаться наедине с Сарой… – Он замолчал, заставляя себя вспомнить точную последовательность событий. – В общем, я ушел. Гордон и Сара болтали около палатки. Рон играл с мячом. Я пошел к машине – в багажнике у меня лежали веревки и снаряжение. Довольно долго возился, собирал все, что надо. На сердце было очень скверно, поэтому я делал все очень медленно. – Он впился пальцами в плечи Катрин. – Мяч упал с обрыва. Рон громко звал отца и просил достать игрушку. Я собрал снаряжение, вышел из-за джипа и… увидел эту парочку. Они даже не позаботились закрыть дверь палатки. И Рон увидел их. Он бросился на них с кулаками… Кричал: «Она не моя мама!»

– О Господи! – Слезы хлынули из глаз несчастной женщины.

– Рон выбежал из палатки, Гордон бросился догонять его, но споткнулся о камень и упал. Рон как слепой мчался прямо к обрыву. Я кричал ему, но мальчик ничего не слышал. То, что он увидел, оказалось для него… непереносимым. Я кинулся за малышом. Гордон поднялся и тоже побежал. Отец оказался ближе к Рону, чем я. Бежал изо всех сил, кричал, умолял сына остановиться. Но тот все бежал… не разбирая куда… и упал с обрыва… а отец… Гордон прыгнул за ним, как будто мог поймать его на лету и спасти.

Катрин еле добралась до кресла.