― О чем?

― О спиновых матрицах Паули.

Хорошо, что Ангел не видит, какое у меня сейчас недоуменное выражение лица.

― Эмм, группа же об Эйнштейне, ― бормочу я, ― причем здесь… матрицы Пауля?

―  Лучше  не  спрашивай,  ―  сочувствующе  усмехается  Ангел,  ―  потому  что  я  сам  едва

понял.  Но  в  общих  чертах,  Егор  восхищен  Кариной.  Он  говорил,  что  никогда  не  встречал

никого  умнее,  кроме  нее.  Ну,  не  считая  меня,  конечно  же.  А  еще  Карина  тоже  фанатка

Эйнштейна.

Я  улыбаюсь,  так  как  искренне  рада  за  Егора.  И  так  же  мне  очень  интересно,  кто  такая

Карина?  Как  она  выглядит,  где  учится,  сколько  ей  лет?  Еще  Ангел  говорит,  что  она  и  Егор

договорились встретиться, как только начнутся каникулы. Но больше мы не разговариваем об

этом.  Ангел  начинает  спрашивать  меня  об  оставшихся  экзаменах,  и  я  жалуюсь  ему,  что  мне

страшно,  особенно  за  математику.  Ангел  подбадривает  меня,  как  может,  но,  к  огромному

сожалению, этого все равно недостаточно.

Когда мы подходим к месту, спасавшему меня долгие недели, месяца от темноты, то резко

замолкаем.  Я  везу  Ангела  по  сухой  тропинке  и  жадно  вдыхаю  влажный  воздух.  Как  же

замечательно! Как же мне не хватало этого аромата!

― Почти на месте, ― слышу я тихий шелест Ангела.

Он так же взволнован и одновременно рад, как я.

Возникают проблемы, когда мы сходим с тропинки, и я везу Ангела по траве. Мне тяжело,

и Ангел чувствует это, но мы оба молчим, чтобы не разрушить ту хрупкую идиллию, которая,

наконец, пришла в наши души.

Когда  мы  минуем  самую  тяжелую  часть  пути,  то  все  проблемы  и  беспокойные  мысли

мгновенно  становятся  второстепенными.  Мы  с  Ангелом  замираем  и  даже  перестаем  дышать,

потому  что,  то,  что  мы  видим,  по-настоящему  восхитительно.  Эта  изящная  простота,

заключенная  в  распустившихся  желтых  одуванчиках  и  сочной  зеленой  траве,  гармонично

контрастирующих между собой, сводит с ума.

― Ты видишь это? ― шепотом спрашивает меня Ангел.

Я  киваю,  но  вспоминаю,  что  он  не  видит  меня,  поэтому  заставляю  себя  произнести

короткое:

― Да.

121

― Здесь так красиво.

― Безусловно.

Я везу Ангела к валуну и останавливаюсь.

―  Теперь  мы  снова  можем  мечтать,  ―  со  спокойствием  произносит  Ангел  и  делает

глубокий вдох.

Мы молча наблюдаем, как солнечные лучи падают на воду и заставляют ее поверхность

переливаться  мерцающим  светом.  Я  медленно  опускаюсь  и  сажусь  рядом  с  креслом  Ангела,

откидываюсь назад, прижавшись спиной к валуну, и ощущаю, как внутрь меня просачивается

умиротворение, которого мне так сильно не хватало.

― Я все еще могу взять тебя за руку? ― неожиданно неуверенно спрашивает Ангел.