Мариэтта Чудакова. Егор
Предисловие
.. От их взора скрыты славные пути и те смертные, что идут этими путями, поэтому они отрицают существование и славных путей, и отважных смертных. Книжка для смышленых людей от десяти до шестнадцати лет. А также для тех взрослых, которые захотят понять, наконец, то, что им не удалось понять до 16-ти. Короче говоря – для всех, кто решится отбросить мифы и россказни о прекрасной эпохе Брежнева и о «плохих» 90-х – тех самых, для которых в течение «нулевых» лет политтехнологи хитроумно закрепили в сознании людей одно именование: «лихие девяностые». Для тех, кто сам захочет понять недавнюю историю своей страны в ее драматической и вселяющей надежду реальности. Кто задумает узнать, какие же они были на самом деле – эти 90-е… И еще он узнает из этой книжки историю недолгой и яркой жизни одного из самых замечательных людей российского XX века.
А только для таких, кто или уже любит и умеет анализировать, или хочет этому выучиться. А что это значит – «анализировать»?.. Ну, это прежде всего – думать. Работать головой. Пользоваться своим разумом как рабочим инструментом. Не довольствоваться одними эмоциями – типа «Не нравится, и всё!» Или – «А моя бабушка говорит, что…». Но пытаться узнать и понять. Вам кажется, например, что кто-то поступил плохо. Потому что причинил лично вам и вашим близким какое-то – и, может быть, очень чувствительное – неудобство. Но этого, должна вам сообщить по секрету, еще недостаточно для того, чтобы тут же его возненавидеть и начать поносить. (Хотя многим взрослым дяденькам и тетенькам у нас в России кажется, что совершенно достаточно.) Сначала нужно разобрать все происшедшее на составные части. Затем установить между ними причинно-следственные связи… Впрочем, прояснится все это дальше.
…Если не верить в детстве, что ты можешь все, то, выросши, ты, скорей всего, не сможешь вообще ничего… 1. Москва. Самые-самые ранние годы
И когда однажды Егор заболел и долго просидел дома, то очень даже радовался. Когда же выздоровел – отправился в садик с большой неохотой. А его там встретили прямо-таки очень хорошо, радостно и ласково: – А, Егорушка! Как хорошо, что ты пришел! Тебя так долго не было, мы все по тебе так скучали. И ты, наверно, тоже скучал по своему садику? Да? Его мама вспоминала много лет спустя, как он стоял перед воспитательницей, бледный и сосредоточенный: ведь он был приучен не лгать… Наконец любезно улыбнулся и тихо сказал: – Да. Он не смог ее огорчить, сказав правду. И, после мучительных колебаний, принял одно из первых в жизни трудных решений. Дома были мама и папа – недавний подводник, теперь журналист, мало бывавший в Москве, все больше в плаванье, откуда писал свои корреспонденции. «По морям, по волнам, нынче – здесь, завтра – там». Прибегая домой со двора, Егорка с надеждой спрашивал: – Папа дома? Мама читала Егору разные книжки, среди них – книги обоих его дедушек. Он никогда их не видел, но все равно любил. Аркадия Гайдара – папиного папу. И Павла Бажова – маминого. Дедушек давно не было на свете, но висели на стене их портреты: один – молодой, со смеющимися глазами, другой – с бородой, но добрый. И книги их стояли на полке. Всегда можно взять их и почитать. Зато у Егора были целых две бабушки. Папина мама жила в Москве, а на лето снимала в Лунине дачу. И Егор всю зиму мечтал о Дунине, о том, как будет там играть с друзьями. |
