Особенно те ее страницы, где оставшаяся после умершего Степана дочь Танюшка потребовала от барина, напрашивавшегося в женихи, чтоб сначала отвез ее во дворец и показал ей царицу…

Но только в той палате, «которая малахитом тятиной работы обделана».

И когда, надев на себя все украшения из заветной малахитовой шкатулки, оказалась во дворце, – не посмотрела даже в ту сторону, где толпился народ, ожидая царицу. А сама «пошла по дворцу-то как дома». И все почему-то двинулись за ней…

«Народу набралось полным-полно, и все глаз с Танюшки не сводят, а она стала к самой малахитовой стенке и ждет… Царица вышла в комнату-то, куда назначено. Глядит – никого нет. Царицыны наушницы и доводят – турчаниновска невеста всех в малахитову палату увела. Царица поворчала, конечно, – что за самовольство! За-потопывала ногами-то. Осердилась, значит, маленько. Приходит царица в палату малахитову. Все ей кланяются, а Танюшка стоит – не шевельнется.

Царица и кричит:

– Ну-ко, показывайте мне эту самовольницу – турчаниновску невесту!

Танюшка это