З о б у н о в а. Слыхала, да не верю, что ты пожалеешь дать мне добрую денежку.

Б у л ы ч о в. Я, тётка, великий грешник, и богу дела нет до меня. Отрёкся бог от Егора Булычова. Так что, если ты с чертями не знакома, иди, выкидыши девкам делать! Это - твоё ремесло, так?

З о б у н о в а. Ой, верная слава про тебя, что ты - напористый, озорной человек!

Б у л ы ч о в. Ну? Чего соврать хочешь? Валяй!

З о б у н о в а. Врать не обучена. Ты скажи-ко мне: что у тебя болит, как болит, где?

Б у л ы ч о в. Живот. Сильно болит. Вот здесь.

З о б у н о в а. Видишь ли... только ты не говори никому, ни-ни!

Б у л ы ч о в. Не скажу. Не бойся.

З о б у н о в а. Есть недуги - жёлтые и есть - чёрные. Жёлтый недуг его и доктор может вылечить, а - чёрный - ни поп, ни монах не замолят! Чёрный - это уже от нечистой силы, и против него - одно средство...

Б у л ы ч о в. Сразу: пан или пропал? Так?

З о б у н о в а. Средство это - дорогое!

Б у л ы ч о в. Конечно! Понимаю.

З о б у н о в а. Тут действительно с нечистой силой надобно дело иметь.

Б у л ы ч о в. С самим сатаной?

З о б у н о в а. Ну, не прямо с ним, а всё-таки...

Б у л ы ч о в. Можешь?

З о б у н о в а. Только ты - никому ни словечка...

Б у л ы ч о в. Иди к чертям, тётка!

З о б у н о в а. Погоди-ко...

Б у л ы ч о в. Иди прочь, а то ушибу...

З о б у н о в а. Ты послушай-ко...

Г л а ф и р а (из прихожей). Тебе сказано - уходи!

З о б у н о в а. Что это вы какие...

Б у л ы ч о в. Гони её, гони!

Г л а ф и р а. Туда же, ведьмой притворяешься!

З о б у н о в а. Ты сама - ведьма! Ишь рожа-то... Эх вы... Ни сна вам, ни покоя!

(Ушли.)

Б у л ы ч о в (оглядывается, вздыхает). Ф-фу...

(Входят Мелания, Ксения.)

М е л а н и я. Не понравилась Зобунова, не угодила?

(Булычов молчит, глядя на неё.)

К с е н и я. Она - тоже нравная. Захвалена, зазналась.

Б у л ы ч о в. Малаша, - как думаешь: у бога живот болит?

М е л а н и я. А ты - не дури...

Б у л ы ч о в. У Христа, наверное, болел. Христос рыбой питался...

М е л а н и я. Перестань, Егор. Что ты меня дразнишь?

Г л а ф и р а. Она денег просит за беспокойство.

Б у л ы ч о в. Дай, Аксинья! Ты, Малаша, извини, я - устал, пойду к себе. С дураками - хуже всего устаёшь. Ну-ко, Глаха, помоги...

(Глафира уводит его. Возвратилась Ксения, вопросительно смотрит на сестру.)

М е л а н и я. Притворяется он сумасшедшим. Притворяется...

К с е н и я. Ой ли? Где уж ему...

М е л а н и я. Это - ничего! Пусть играет. Это против него же обернётся, если духовное-то завещание судом оспаривать надо будет. Таисья будет свидетельницей, Зобунова, отец Павлин, трубач этот, да мало ли? Докажем, что завещатель не в своём уме был...

К с е н и я. Ох, уж не знаю, как тут быть...

М е л а н и я. Вот я тебя и учу! Эх ты... Выскочила замуж! Я тебе говорила - выходи за Башкина.

К с е н и я. Ну... Когда это было! А он-то какой был орёл... Ты сама завидовала.

М е л а н и я. Я? Ты что? Очумела?

К с е н и я. Ну, что уж вспоминать...

М е л а н и я. Господи, помилуй! Завидовала! Я?

К с е н и я. Как - Прокофья-то? Может - не надо?

М е л а н и я. Почему это - не надо? Призвали, уговорились и - вдруг не надо! Ты - не мешай мне! Иди приготовь его да приведи. Таисья!

(Таисья выходит из прихожей.)

М е л а н и я. Ну, что?

Т а и с ь я. Ничего не узнала я.

(Ксения ушла.)

М е л а н и я. Почему?

Т а и с ь я. Не говорит она ничего.

М е л а н и я. Как это - не говорит? Ты должна была выспросить.

Т а и с ь я. Выспрашивала я, а она - фыркает, будто - кошка.