Я оглянулась, оказывается, Катерина, о которой я почти совсем забыла, следовала за мной. Шарфик был повязан вокруг её шеи так же элегантно, как и в кабинете Ыжика. Фисташковый костюм по-прежнему выглядел на ней как с иголочки.

Завидую, дается же такое умение некоторым! Мне чтобы так выглядеть, надо постоянно находиться в состоянии самоконтроля с функцией «ни сесть, ни расслабиться», иначе села-встала — юбка вся в морщинах. А здесь все словно она только что из салона…

— Дамы, в доме сыро, заброшено и пахнет плесенью, так что перекусим здесь. У меня целых две консервы… Что будете? Рыбу в масле или рыбу с маслом?

Я устало улыбнулась этому намеку на шутку, оглядывая двор в поисках удобного сиденья, а Катя возмутилась:

— Они же одинаковые! — кажется, у нее еще есть силы злиться. Я же не только злиться, но уже и есть не хотела. Потом в надежде воззрившись на Ыжика — на чем сидеть я так и не обнаружила, весело уточнила:

— А что на второе? Чай с водой? Или вода с чаем? Я бы с удовольствием… — улыбнулась я, на самом деле, от чашки горячего сладкого чая, я бы сейчас ни за что на свете не отказалась.

Ыжик уже откуда-то приволок корявое бревно и жестом пригласил садиться.

— Такое пойдет? — отстраненно спросил лис.

— Думаю… да. — Я неловко шлепнулась на бревно, пытаясь удобно устроиться на столь жестком сиденье. Катя осталась стоять, неодобрительно поглядывая на хозяина.

Ыжик словно фокусник извлек из кармана что-то еще.

— На второе нас шоколадное печенье «Бабушкино», — с этими словами он торжественно вручил мне пачку.

Я бегло глянула на надписи, слегка пожала плечами и, возвращая пачку Ыжику, с ангельской улыбкой заверила:

— Судя по составу, бабушка, что их пекла, как минимум, профессор химии с маниакальной любовью к таблице Менделеева. Я обойдусь как-нибудь без второго…

Катя, недовольно оглядев древнее печенье в руках у Ыжика, только с досадой отвела глаза. Видно мы с ней не настолько проголодались, чтобы есть столетнюю выпечку.

— Как хотите, а меня бабушкино печенье устраивает… — с легкой обидой сообщил неблагодарным гостьям Ыжик, пожертвовавший для нас самым дорогим — едой!

— Так и быть, на третье вместо компота чай… зеленый.

Я обрадовалась:

— О, это, как говорит моя бабушка, «совсем другой коленкор*» (*другое дело). А сахар есть?

— Нет… какое-то варенье, но я его еще в прошлый раз выковырять из банки не смог…

— Давай, что есть… — озвучила наш вздох Катя. Ыжик на минуту скрылся в доме, вернувшись с банкой, у которой засахаренным вареньем едва было прикрыто дно.

Мы с Катей грустно переглянулись. Чаепитие отменялось, даже если залить это кипятком, здесь и на одну чашку не хватит.

— А теперь, — спокойно сказал Катя, — мы можем спуститься на землю и без страха переесть, обсудить дальнейшие планы.

— Переночуем здесь…

— Ты считаешь, что те, кто затеял такую погоню, не станет преследовать в этой глуши?

— Нет, я считаю, что они отложат поиски на завтра, если конечно…

— ЧТО? — я не скрывала своего беспокойства. Мне все это время казалось, что кто-то смотрел на меня, на нас… Тревожное ощущение.

— Если на их стороне нет, видящих в ночи без проблем, оборотней…

Словно в подтверждение его слов слева появился волк: темный, огромный, матерый.

Никогда в жизни я не видела таких крупных животных.