— Я была груба по отношению к ней. Простите. Мне кажется, нельзя относиться к смерти Билли с таким равнодушием, с каким это получается и у вас, и у нее. — Она посмотрела на стакан, словно раздумывая над тем, заметил ли Майкл ее состояние, и, не прикасаясь к вину, отставила его подальше.

 — Похоже, вы чересчур близко к сердцу приняли его гибель, — напомнил Майкл.

 — Но он умер на моей территории.

 — Это еще не значит, что вы должны отвечать за него.

 Миссис Пауэлл окинула Майкла пустым взглядом:

 — А кто же тогда должен?

 Такие вопросы свойственно задавать детям.

 — Сам Билли, — резюмировал Дикон. — Он был достаточно самостоятельным, чтобы принимать решения.

 Она покачала головой, а потом наклонилась ближе к Майклу, пристально изучая его лицо:

 — Вчера вы говорили, что вас тронула история Билли. Так почему бы не оставить в покое его смерть и не побеседовать о его жизни? Вчера я заявила, что мне нечего больше поведать вам, хотя это не совсем так. По крайней мере, мне известно столько же, сколько и полиции.

 — Я вас слушаю.

 — Если верить патологоанатому, Билли исполнилось сорок пять лет. Он был довольно высок, и хотя его волосы на момент смерти поседели, когда-то он был шатеном. Впервые его арестовали четыре года назад: он украл хлеб и ветчину в одном из центральных супермаркетов. Именно тогда он назвался Билли Блейком и заявил, что ему шестьдесят один год. Следовательно, он прибавил себе лишних двадцать лет. — Миссис Пауэлл говорила быстро и уверенно, словно заранее готовила свою речь для подобного интервью. — Тогда он заявил, что прозябает в нищете около десяти лет, и от дальнейшей информации о себе воздержался. Осталось неизвестным, откуда он родом и имел ли когда-нибудь семью. Полиция проверила списки пропавших без вести по Лондону и юго-восточному округу за последние десять лет, но никого с такими приметами не обнаружила. Отпечатков пальцев, в том виде, в каком они наличествовали, в полицейских файлах также не нашли, поэтому так до конца и не смогли выяснить, кем он являлся на самом деле. За неимением другой информации, полиция удовлетворилась его собственными словами, и последние четыре года он жил и умер как Билли Блейк. В общей сложности он провел полгода в тюрьме за кражи спиртного или еды из магазинов, при этом каждый раз его отправляли за решетку на месяц или два. Когда Билли оказывался на свободе, то предпочитал ночевать на берегу Темзы. Его любимым местом обитания стал заброшенный склад, расположенный в миле отсюда. Я разговаривала с другими стариками, которые нашли там приют, но никто из них не смог ничего добавить о биографии Билли.

 Дикон был сражен. Он и не предполагал, какой интерес вызвал в этой женщине безвестный нищий и сколько энергии и времени она потратила для того, чтобы разузнать о нем хоть что-нибудь.

 — Простите, а что вы имели в виду, когда сказали об отпечатках пальцев «в том виде, в каком они наличествовали»?

 — Полиция утверждает, что он когда-то сильно обжег руки, и пальцы заживали потом сами по себе. Они так пострадали, что из-за многочисленных шрамов стали напоминать птичьи когти. Существовало даже предположение о том, что он умышленно «уничтожил» свои отпечатки пальцев с тем, чтобы его не уличили в совершенном ранее преступлении.

 — Вот дерьмо! — невольно вырвалось у Дикона.

 Миссис Пауэлл поднялась и прошла к одному из стеклянных шкафчиков у дальней стены.

 — Как я уже говорила, фотографии Билли все же существуют. — Она достала с полки конверт и вернулась с ним, вынимая содержимое.