— Очень многие люди похожи друг на друга, особенно на фотографиях, поэтому, чтобы сделать правильные выводы, надо узнать о них побольше. Совершенно бессмысленно искать общие черты в лицах, если один из изображенных на снимке живет в Америке, а другой, скажем, во Франции.

 — В этом-то все и дело. Джеймс исчез в 1990 году, а Билли не всплывал на поверхность до 1991 года. При этом руки у него были сожжены так, что отпечатки пальцев проверить было уже невозможно. Вот почему тут не исключается возможность, что это один и тот же человек.

 — Маловероятно. — Барри снова принялся изучать фотографию. — Что же случилось с остальными деньгами?

 — Не понял?

 — Как он мог превратиться в нищего в течение нескольких месяцев после того, как сделал себе пластическую операцию? Куда же он дел остальные деньги?

 — Я пока что только разбираюсь с этим. — Майкл трактовал выражение лица Барри верно: лаборант ни на йоту ему не поверил и был настроен крайне враждебно. Правда, на его совином лице это выглядело глупо. — Хорошо-хорошо, я понимаю, что надежды мало. — Он соскочил со стола. — Я обещал сегодня же вернуть снимок. Ты не мог бы сделать для меня негатив?

 — Сейчас я очень занят. — Барри начал копаться в бумагах, как бы доказывая, что никого не обманывает.

 Дикон кивнул:

 — Ну, это не проблема. Зайду к Лайзе, она мне поможет.

 Как только дверь за ним захлопнулась, из верхнего ящика стола Барри вынул свою фотографию Джеймса Стритера, выполненную в фас. Если бы сейчас Майкл находился здесь и видел ее, у него больше не возникало бы никаких сомнений. Сходство с Билли Блейком было вполне очевидно.

* * *

 Из чистого любопытства Дикон позвонил в строительную корпорацию «Лаундес» и объяснил, что ему нужно поговорить с кем-нибудь по поводу жилого дома, который был перестроен из школы в Теддингтоне в 1992 году. Ему дали адрес этого здания, но заметили, что в настоящий момент в офисе нет никого, кто смог бы побеседовать с ним по вопросам владения и перехода имущества.

 — Если говорить честно, — смутилась секретарша, — вам мог бы помочь только мистер Мертон, который один занимался этим вопросом. Но его уволили еще два года назад.

 — За что?

 — Я точно не знаю. Поговаривали, что он употреблял кокаин.

 — Как я могу связаться с ним?

 — Он эмигрировал куда-то, и адреса у нас, к сожалению, нет.

 Дикон записал в свой блокнот фамилию Мертон, чтобы заняться поисками этого господина уже после Рождества. Так же, как и Найджела де Врие.

* * *

 Вечером двадцать первого декабря Дикон попал в огромную пробку и, медленно двигаясь по улице, ощущал, как настроение его ухудшается с каждым часом. Причина была очевидной: приближалась ежегодная вечеринка в редакции, явка на которую считалась обязательной. Господи, как же он ненавидел Рождество! Этот праздник каждый раз напоминал ему, насколько пуста и бессмысленна его собственная жизнь.

 Весь вечер он провел беря интервью у проститутки, которая заявляла, что в качестве «консультанта» имела регулярный доступ в здание Парламента для занятий сексом с его членами. Господи Боже мой! И это называется свежие новости?! Майкл презирал страсть англичан ко всякого рода аморальным историям. Сама по себе она больше говорила о сексуальной подавленности среднего британца, нежели о тех развратниках, чьи грешки выставлялись напоказ во всех газетах. В любом случае, Майкл был уверен, что проститутка нагло врет (если не насчет платных «игрищ», то наверняка о том, что имела частый доступ в Парламент).