При объективном рассмотрении фактов становится понятным, что Джеймс Стритер все же украл эти десять миллионов фунтов, а потом сбежал, оставив свою семью пожинать горькие плоды своего предательства.
* * *
Несмотря на то, что семейство Стритер с этим не согласно, следует признать, что и Джеймс Стритер, и Питер Фентон добровольно исчезли из поля зрения остальных людей. Оба они были зрелыми мужчинами и имели семьи. Их исчезновение вызвало бурную реакцию, в результате чего были начаты тщательные расследования. Однако этого нельзя сказать о следующих примерах, касающихся «пропавших без вести». Здесь я имею в виду Трейси Дживонс, беспокойную пятнадцатилетнюю девушку с опытом проститутки, и Стивена Хардинга, дебильного семнадцатилетнего подростка, неоднократно обвинявшегося в угоне автомобилей…
Глава вторая
Через полгода, в середине промозглого холодного декабря, когда знойный жаркий июнь сохранился лишь в воспоминаниях горожан, миссис Пауэлл позвонил журналист из «Стрит», самобытного политического журнала, отличающегося левыми взглядами. Они собирались опубликовать в ближайшем номере статью о нищих и бездомных, и интересовались, не согласится ли миссис Пауэлл дать небольшое интервью, посвященное Билли Блейку. Журналист назвался Майклом Диконом.
— Откуда у вас номер моего телефона? — подозрительно спросила женщина.
— Ну, его было не так сложно узнать. Полгода назад ваше имя и адрес мелькали во всех газетах, а у нас имеется телефонная книга.
— Я ничего нового не смогу рассказать вам, — хмыкнула миссис Пауэлл. — Полиции известно о нем куда больше, чем мне.
Однако журналист проявил изрядную настойчивость:
— Это не займет много времени, миссис Пауэлл. Может быть, я все же загляну к вам, скажем, завтра вечером? В восемь часов вас устроит?
— И что же вы хотите узнать о нем?
— Все, что вы сможете нам поведать. Я нахожу эту историю весьма трогательной. Кажется, никто не проявил участия к Билли, кроме вас. В полиции сказали, что вы взяли на себя даже оплату похорон. Зачем?
— Я чувствовала, что чем-то обязана ему. — Наступила короткая пауза. — А вы не тот самый Майкл Дикон, который сотрудничал раньше с «Индепендент»?
— Да.
— Я очень жалела, что вы ушли оттуда. Мне нравится, как вы пишете.
— Спасибо. — В его голосе прозвучало удивление, ясно дающее понять, что комплименты для него большая редкость. — В таком случае, может быть, мне удастся убедить вас дать мне интервью? Вы остановились на том, что чем-то обязаны покойному.
— Да, но дело в том, что журнал «Стрит» мне нравится гораздо меньше, мистер Дикон. «Стрит» славится тем, что зарабатывает себе политический капитал, а я не хочу в этом участвовать.
На этот раз замолчал Дикон, которому предстояло срочно поменять стратегию ведения разговора. «Было бы неплохо, — думал он, — видеть сейчас перед собой лицо женщины, говорящей таким спокойным ровным голосом. Над этим стоит потрудиться, чтобы из материала получилось что-нибудь стоящее».
Хотя, с другой стороны, разговор, по его мнению, был бы пустой тратой времени и пошел бы больше на пользу ей, чем ему. И все же…
— Я не имею привычки использовать людей вслепую, миссис Пауэлл. Меня действительно интересует все, что касается Билли Блейка. Что вы, собственно, теряете, если согласитесь встретиться? Даю слово: мы прервем интервью по первому вашему пожеланию. |