Неожиданно раздался звук подъехавшей к дому машины. Она несколько раз глубоко вздохнула, чтобы собраться с духом. Она не должна показать ему, сколько из-за него пережила. Она должна застигнуть его врасплох, нанести удар в спину. Никогда в жизни не приходилось ей, правда, этого делать — ну что ж, придется научиться.

Она постаралась придать своему лицу как можно более благостное выражение, и, когда дверь открылась и он вошел с сияющей улыбкой, она сладко улыбнулась ему в ответ. Он был одет в светлый хлопчатобумажный пиджак, надетый поверх темно-синей рубашки, и широкие брюки, свободно сидевшие на его стройной фигуре и схваченные в поясе широким ремнем. Ансамбль дополняли светло-коричневые мокасины. Под мышкой он держал какой-то сверток. Его голубые глаза сияли.

Он хихикнул и протянул ей сверток.

— Я тут сделал кое-какие покупки, — объяснил он.

— Неужели? — спросила она удивленно. — Это в воскресенье-то? И какой же магазин был открыт?

Он хитро подмигнул ей в ответ:

— У меня свои собственные каналы. Ну-ка, открой.

С улыбкой на лице приняла она протянутый им сверток, медленно развязала белую веревку, развернула коричневую бумагу.

— Это первый в моей жизни подарок от любимого, — сказала она со вздохом.

Он довольно усмехнулся и, ткнув себя пальцем в грудь, ответил:

— Не расставайся со мной, малышка, и я буду дарить тебе подарки каждый день.

Она посмотрела на него с таким восхищением, что насмешка исчезла с его лица, но он вновь усмехнулся, услышав ее ответ:

— Ну, конечно, будешь. Я просто уверена, что будешь.

Размышляя про себя над тем, что может означать его ироничный тон, она не спеша достала содержимое свертка. Там оказались белая хлопчатобумажная блузка, мягкая белая жилетка из оленьей кожи с длинной кожаной бахромой и пара кожаных сапожек шестого размера.

— Белый твой любимый цвет? — спросила она, разглядывая жилетку и блузку. Он кивнул и расхохотался:

— Жилетку я взял потому, что не знал, какой у тебя размер груди. Но тебе же нужно будет что-нибудь накинуть, когда мы выйдем на улицу.

Она ехидно засмеялась:

— Да, Митч, я вижу, ты все продумал, — она положила вещи на стул и раскрыла со вздохом халат, обнажая впадину между грудей.

— Ну, как ты думаешь, какой у меня размер? — спросила она, жадно пожирая его взглядом.

От удивления у него чуть рот не открылся, но, сглотнув слюну, он осторожно дотронулся рукой до ее талии и проговорил:

— Мне трудно сказать. Я знаю только, что ты прекрасно сложена.

Она соблазнительно улыбнулась, когда его ладони коснулись ее груди:

— Ну же, Митч, попробуй отгадать.

В ответ он крепко обнял ее и страстно поцеловал. Заметив блеск в его глазах, она высвободилась из его рук, оправила халат, протянула руку, чтобы померить один из сапожков, и сказала со смехом:

— Ну, ты меня удивляешь! Я не думала, что человек, который всю свою жизнь обмеряет строительные блоки, потерпит столь сокрушительное фиаско.

Она натянула правый сапожок, и он заметил:

— Уверяю тебя, измерить грудь гораздо сложнее. Если только попытаться представить себе, что твоя грудь выбита из каменной глыбы.

Она рассмеялась, восхищенная его шуткой.

— Да, Митч, с юмором у тебя все в порядке, — она подняла ногу так, что халат ее задрался, обнажив бедро.