Менелай и его брат Агамемнон созвали всех известнейших героев Эллады, когда то бывших женихами Елены и связанных клятвой. Откликнулись на их призыв даже те цари, что не были в числе женихов, – предательство и вероломство Париса, оскорбившего святость гостеприимства, возмутило всех. Один лишь Одиссей, царь острова Итаки, пытался хитростью уклониться от похода, отрывавшего его от молодой жены Пенелопы и годовалого сына Телемака. Однако под страхом оказаться клятвопреступником и он вынужден был присоединиться к войску Агамемнона в южной гавани Эллады – Авлиде.

Флот в Авлиде собрался небывалый! Не было города или острова в Элладе, что не прислал бы своих кораблей. Иные цари привели по 10–12 судов, а большинство по 40 или 50. Менелай привел 60 судов, Агамемнон как предводитель приплыл со ста судами. Всего же в гавань Авлиду прибыли 834 корабля двадцати восьми царей. На каждом корабле было по 100–120 воинов.

Прибыл с полсотней судов и сын Пелея, знаменитый Ахиллес.

Когда то морской богине Фетиде не очень хотелось выходить замуж за смертного, хотя и героя. Но против воли миродержца Зевса нельзя было идти. Однако вскоре она была вознаграждена: оправдалось предсказание Прометея, и она родила величайшего героя Эллады – Ахиллеса, прозванного Быстроногим за непобедимость в беге. Ахиллес был неуязвим для вражеского оружия, потому что Фетида выкупала новорожденного сына в струях волшебного источника. И только одна пятка, за которую держала его мать, погружая в источник, осталась не омыта волшебной водой и потому была уязвима.

В Авлиде долго не было попутного ветра, потом даже поднялась буря – вернуться бы тогда! И не было бы войны и многих страданий и смертей! И прекрасный город Троя не погиб бы, и сам Агамемнон избегнул бы ранней смерти! Однако, дождавшись наконец попутного ветра, соединенный флот всей своей громадой отплыл в Малую Азию, в Трою.

Так началась знаменитая Троянская война.

Часть II. Троянский конь

1. У СТЕН ИЛИОНА

Знойным летним утром троянские стражники, стоявшие на стене крепости, заметили далеко в море белые паруса. Их становилось все больше и больше и, наконец, стало столько, что стражники сбились со счета. Скоро чернобокие суда под белыми парусами заполнили собою весь пролив. Послали гонца к царю Приаму. На стены поднялись троянские воины. Пришел и Гектор – старший сын царя, храбрейший и сильнейший воин троянского войска. Лишь Парис отсиживался с Еленой во дворце. Троянцы глядели на небывалый флот.

А на переднем корабле плыли знатнейшие цари ахейского войска – так называли тогда объединенное войско. С интересом смотрели ахейцы на приближающуюся крепость. Словно скалистый берег возвышались ее стены с утесами боевых башен, сложенные из огромных диких камней. На холме в центре города белело здание Пергама – царского дворца.

– Недаром же зовут Трою крепкозданной, – задумчиво промолвил Паламед, царь острова Эвбеи.

– Ее до сих пор называют еще Илионом, по имени ее основателя Ила, – добавил Одиссей. – А стены эти считают нерушимыми, ибо строили их сами боги Посейдон и Аполлон. Тяжело будет и осаждать и взять Трою.

– Возьмем! – хмуро ответил Агамемнон.

– И войска у них, кажется, немало, – добавил Одиссей.

Высадившись на троянском берегу, ахейское войско приготовилось к долгой осаде. Свои чернобокие смоленые суда ахейцы вытащили на песчаный берег и поставили на подпорки. Поставив палатки, они обнесли лагерь прочными деревянными стенами с боевыми башнями. И не напрасно – много было кровопролитных боев и у стен, и даже у самых кораблей!

Несчастье ахейцев было и в том, что их цари воевали не только с троянцами, но и враждовали между собой из за дележа добычи: жестокий, гордый и корыстолюбивый предводитель их Агамемнон со всем своим войском разграбил соседние с Троей города, селения и даже храмы, чем еще сильнее прогневал бога Аполлона – покровителя Трои.