Не лишенное справедливости наблюдение. Но имелся и другой риск: поселившись в одном из университетских общежитий, Павел стал бы более независим, менее подвержен влиянию матери. А это пугало княгиню. Бросается в глаза, что среди курсов, прослушанных юношей, нет математики Робисона, где была высока вероятность встречи с соотечественниками. Молодой человек, в отличие от других русских студентов, не участвовал во внеклассных мероприятиях, которые часто устраивались университетом: поездках, танцах, спектаклях. Не занимал студенческих должностей. Однако мать не совсем лишила юношу общества соотечественников. В ее доме жили двое студентов: И.С. Шешковский и Е. Зверев. О последнем ничего не известно, зато первый — личность примечательная. Сын обер-секретаря Тайной экспедиции С.И. Шешковского, так называемого «кнутобойца». Этот юноша, сообразно положению отца, мог и сам за себя заплатить, а не столоваться на кошт княгини. Но Екатерина Романовна посчитала выгодным оказывать ему протекцию и познакомить с сыном, создавая для Павла связи на будущее.

Положение должно было сделать Дашкову покровительницей русской диаспоры, ее негласным главой. Но такая роль накладна, ведь студент на чужой земле всегда без денег, а соблазн попросить помощи у знатного соотечественника велик. Однако не только этот момент заставил княгиню умолчать в мемуарах о русских учащихся. Наша героиня привыкла рассматривать себя как уникальное явление и то же место отводила сыну. Сколько каменьев брошено в Екатерину Романовну за то, что она лишь себе да императрице приписала право на «серьезное чтение»! Между тем писательниц, поэтесс, переводчиков во второй половине XVIII века известно не менее шестидесяти. Например, сестра ее компаньонки, рано умершая Александра Каменская. На их фоне Дашкова — выдающаяся представительница слоя. В Эдинбурге Павел стал одним из русских студентов — самым состоятельным и, возможно, самым одаренным. Но не единственным. Он тоже представлял слой. А мать видела в нем уникума.

Глава десятая.

ВТОРОЙ ШАНС

«Только сам дьявол может помешать сыну заговорщицы с английским образованием стать выдающимся политиком!» — когда-то написал Горацио Уолпол. В марте 1779 года обучение Павла Дашкова закончилось. Его ждало блестящее поприще, но молодой князь не только не сделал головокружительной карьеры, а как-то потерялся среди житейских неурядиц. Хотя шансы на успех были велики.

Господин магистр

В России существовал обычай весной, на Благовещение, отпускать птиц на волю. В марте 1779 года студент Павел Дашков сдал экзамены и стал магистром искусств Эдинбургского университета. А в мае лорд-мэр шотландской столицы присвоил молодому человеку звание «почетного гражданина». Без хлопот матери такое было бы невозможно. Но в «Записках» княгиня отдает первенство сыну.

«Собрание было очень многолюдно, — писала наша героиня об экзаменах, — и его ответы по всем отраслям науки вызывали шумные аплодисменты (что было воспрещено)… Мое счастье может быть понято и оценено только матерью». Дашкову переполняла гордость за наследника. В трактате «О смысле слова “воспитание”» она даже бралась объяснять соотечественникам, что такое «экзамен», как если бы ее сын первым преодолел это «испытание».

Звания магистра удостаивались далеко не все выпускники.