Тем не менее фрагмент должен был существовать, если не в ранних редакциях, то в голове создательницы. К нему тянулись оборванные нити. Гармония, царящая в королевской чете, лежит на одной чаше весов, а уличные беспорядки, охватившие Лондон по вине публичных политиков, — на другой. В момент пребывания Екатерины Романовны в английской столице случился так называемый Гордоновский бунт — одно из самых кровавых выступлений бедноты. Эти события напрямую затронули княгиню, поскольку в них принял участие ее побочный брат — Иван Ронцов (Ранцов), сын Романа Илларионовича от английской любовницы Элизабет Брокет.

На страницах мемуаров Ронцовы отсутствуют. Княгиня была не в восторге от их существования. Мало того что любовница присвоила часть богатств ее матери, так еще и отец наделил побочных сыновей наследством! Иван владел землями в Пензенской, Тамбовской и Костромской губерниях, а Александр — близ Ораниенбаума.

В Лондоне, куда Иван Ронцов был направлен чрезвычайным курьером, наша героиня не могла избежать хотя бы мимолетных контактов с ним. Подполковник был на 11 лет младше нашей героини, ему едва исполнилось 25. Он называл себя «антузиан» (энтузиаст), то есть обладал пылким, горячим темпераментом, чем походил на других детей Романа Илларионовича.

2 июля в Лондоне начались беспорядки, вызванные так называемым «Актом о папистах» двухлетней давности. Он давал католикам Англии некоторые права: приобретать землю, содержать школы, служить в армии, отменялось преследование католических священников. Ассоциация протестантов, главой которой был лорд Джордж Гордон, подала в парламент петицию об отмене «Акта» и вывела на улицы от сорока до шестидесяти тысяч человек. Демонстранты двинулись к Вестминстерскому дворцу, выкрикивая антикатолические лозунги. Тут к ним и присоединился Иван Ронцов, захваченный красочным действом. Уже в России на следствии он показал: «Вначале был зрителем, но, увлеченный таковым развращенным зрелищем… выступил прямо из здравого разума, и как антузиан по молодости своей сняв с себя шляпу, тут же с тою толпою закричал: “Ура!”».

На этом приключения курьера не закончились. Он принял участие в разгроме католической церкви и был схвачен. Проявление вероисповедной нетерпимости должно было задеть княгиню. Совсем недавно она наставляла сына: «Относительно религиозных мнений, где бы ты ни соприкасался с ними, должен уважать их. Серьезное или шуточное опровержение их, каковы бы они ни были, оставляет по себе самое горькое и оскорбительное впечатление на человеке и никогда не забывается». Мудрые слова. И тут единокровный брат Дашковой громит храм!

Восстание продолжалось в течение пяти дней. Парламент отклонил петицию, в ответ манифестанты нападали на членов палаты лордов, ломали их кареты, потом двинулись в район Мурфилд, где проживало много ирландцев, громили дома католиков, ворвались в сардинское и баварское посольства, взяли штурмом Ньюгейтскую тюрьму, заключенные которой разбежались. На сожженных стенах узилища написали «King Mob» — Король Толпа. Чем не Бастилия? Лондон охватили поджоги. 6 июля число бунтующих достигло ста тысяч. Было введено военное положение, в город вступили войска, которым удалось подавить мятеж. По официальным данным, оказалось убито 285 человек, по неофициальным — около полутора тысяч, не считая жертв пожаров. За участие в беспорядках было казнено 25 бунтовщиков. Однако судьба иностранного подданного, чрезвычайного курьера подполковника Ивана Ронцова не могла решиться без консультаций с Петербургом.