|
- Это забота старого, больного Мюллера, который доживает свои дни в изгнании. У вас и так слишком важный фронт работ, дорогой Карлос, мне неловко вас обременять лишний раз... - Может быть, лучше это сделать профессору Беку? Он прибыл сюда осенью сорок третьего, очень помог здешним физикам, пусть он и сочинит послание. - Погодите, погодите... Он прилетел сюда после того, как здесь к власти пришли военные, а Перон стал министром? Карлос Маннман понимающе улыбнулся, кивнул. - Ни в коем случае, - возразил Мюллер. - Письмо должно быть подписано именно Кавиолой... Кстати, этот Бек тоже... а р г е н т и н е ц? ...Через несколько дней в Гейдельберг ушло письмо от профессора Кавиолы: "Уважаемый сеньор профессор Гейзенберг! Прибытие в Аргентину в 1943 году профессора Гвидо Бека принесло огромную помощь нашим научным изысканиям. Спасибо за то, что Вы воспитали такого замечательного ученого! Меня Вы вряд ли помните, хотя я имел счастье аплодировать Вам в Дюссельдорфе во время очередного научного конгресса в двадцать шестом году, когда Вы отметили свой четвертьвековой юбилей таким блистательным докладом, которому мог бы позавидовать любой корифей, убеленный сединами. Я обращаюсь к Вам в связи с тем, что ныне возникла возможность пригласить в Аргентину трех наиболее выдающихся физиков и радиотехников Европы, поскольку министерство флота и университет организовали специальное училище радиокоммуникаций. Здесь Вы получите возможность не только преподавать, но и вести исследовательскую работу на передних рубежах науки. Я предлагаю Вам контракт сроком на пять лет при оплате Вашего труда в восемьсот долларов в месяц. Поскольку я являюсь директором обсерватории и президентом Ассоциации аргентинских физиков, министерство флота уполномочило меня заверить, что для Вас будут созданы самые престижные условия. При этом Вы вправе назвать имена ассистентов, которых захотите привезти с собой". Ознакомившись с проектом письма, Риктер добавил строку: "Заключая контракт, мы, тем не менее, не можем не оговорить заранее, что в Ваших публикациях не должны затрагиваться проблемы, которые могли бы в любой форме вызвать возражения цензуры по вопросам секретности, ибо речь идет об исследованиях, которые являют собою новую' эпоху в южноамериканской науке". Приписку эту он сделал уже после того, как встретился с сеньором Браньолли'. Сеньор "Рикардо Блюм", прилетевший вместе с ним, участия в беседе не принимал, хотя слушал очень внимательно; Риктер не мог избавиться от впечатления, что этот человек ему знаком, лицо чем-то похоже на шефа гестапо, только у этого значительно более мягкие глаза, увеличенные линзами очков. |
