Бёртон ахнул и схватился за руку Траунса, в поисках поддержки.

Спенсер издал странный трубный звук, быть может хихикнул.

— Сделать вид, что кончился завод — не очень оригинальный трюк, но достаточно эффективный. Как вы видите, в моей главной пружине еще есть достаточно силы.

— Что... в какую игру ты играешь, Герберт? — заикаясь спросил Бёртон. — Почему не помог нам?

— Песня должна быть спета как положено.

— Песня? О чем ты говоришь?

— Песня нагов. Давайте не будем спорить. Демонстрация будет намного более эффективной. Если вы все подойдете к тому голубому кристаллу... — Латунный человек указал револьвером на стену пещеры, где из пола поднималась высокая аметистовая колонна. Все молча подчинились. За колонной находилось низкое отверстие, достаточно большое для того, что в него мог проползти человек.

— Вы первый, мистер Спик, — сказал Спенсер. — Потом вы, Уильям; вы последний, сэр Ричард.

Один за другим они поползли по проходу, освещенному фосфоресцирующим светом и мало чем отличавшемуся от извилистой трубы.

Бёртону пришлось подавлять растущий в нем страх. Он иррационально боялся замкнутых пространств. Уже дорога в грот была достаточно плохой, но эта — намного хуже.

Пока они медленно ползли по проходу, заводной человек начал объяснять:

—Фактически я не Герберт Спенсер, и никогда им не был. Да, когда он умер рядом с камбоджийскими камнями, его сознание запечатлелось в них, как он и думал, но у него никогда не было силы оживить это механическое тело. Это сделал я, использовав его личность как мост — или фильтр, если вам угодно — через которую общался с вами. Боюсь, Спенсер полностью подавлен. Бедняга! Я чувствую его разочарование, его желание помочь вам.

— Тогда кто вы? — спросил королевский агент, пытаясь заставить голос не дрожать.

— К'к'тиима, верховный жрец нагов.

Бёртон, чей ум отказался работать после гибели Суинбёрна, попытался понять смысл этого открытия.

— Вы мне снились. И ваш голос звучал иначе.

— Я уже говорил, что использовал сознание Герберта Спенсера, чтобы общаться с вами. Я могу трепаться как он, если вам будет чертовски удобнее.

— Я бы предпочел, что вы этого не делали.

— Еще немного, джентльмены. Мы почти на месте.

Спустя несколько мгновений три человека вышли из туннеля и встали на ноги. И застыли, парализованные, с бьющимися сердцами и широко распахнутыми глазами.

Перед ними открылось совершенно невероятное зрелище.

Они стояли на полке, находившейся в сотнях футах над полом огромной пещеры, залитой странным лазурным светом; и если предыдущая казалась магической, то эта — сверхъестественной!

В ее центре поднимался массивный мегалитический храм. Его стремящиеся ввысь стены, шпили и колонны были украшены сложными геометрическими рисунками и фризами. Англичане в восхищении глядели на широкие арки и изогнутые галереи, на изображения горгулий, а также львов, буйволов и других — уже вымерших — животных. Толстая центральная башня поднималась к потолку и сливалась с ним.

Весь храмовый комплекс — множество пристроек теснилось вокруг основания здания — был вырезан из твердого камня; несколько долгих минут Бёртон, Траунс и Спик стояли, пораженные, молча спрашивая себя, каким образом было построено это восьмое — и самое выдающееся! — чудо света.

Из туннеля позади них выбрался механический человек, и Спик, придя в себя, прошептал:

— Я не знал! Я не заходил так далеко! Дважды я был в гроте и оба раза меня уволакивали оттуда странные создания.

— И когда ты видел Глаз? — спросил Бёртон.

— Никогда. Физически, я имею в виду. Но у меня было видение, и очень ясное.