Подшипник люльки уже стоял на своем месте, но Дэниелу Гучу и его инженерам потребовалось почти четыре часа, чтобы восстановить систему синхронизации, чего они достигли, приглушив кормовые моторы и отрегулировав различные компоненты, с которыми был связан злополучный подшипник.

Осталось только настроить каждый из кормовых моторов.

Гуч и такелажники Гордон Чемпион, Александр Пристли и Винфорд Дэу встали у четырех дверей корпуса и надели упряжь. Потом пристегнули ремни безопасности к скобам над дверью.

Первый помощник Хенсон вытащил переговорную трубку из стены.

На мостике на его звонок ответил Оскар Уайльд: — Капитан Лоулесс, мистер Хенсон просит разрешения открыть внешние двери.

Лоулесс стоял у окна вместе с сэром Ричардом Фрэнсисом Бёртоном. Они разглядывали аль-фаджр аль-каадиб (ложный рассвет, араб.), полосы зодиакального света в восточном небе. — Скажите ему, что я разрешаю, мастер Уайльд.

— Да, сэр, — ответил мальчик. Он передал сообщение в инженерную.

Лоулесс подошел к рулевому, встал рядом с ним и тихо приказал: — Пожалуйста ровнее, мистер Уэнэм.

— Да, сэр, но... — заколебался Уэнэм.

— В чем дело?

— Я... гмм... мне кажется... — Рулевой повернулся к Седрику Плейфэру, штурману. — Не должны ли мы лететь над Красным морем?

— Да, — ответил Плейфэр, поглядев на свои приборы.

— Тогда почему под нами пустыня?

Лоулесс и Плейфэр одновременно взглянули вниз и увидели, что имел в виду Уэнэм — слабые отблески света скользили не по воде, но по песчаным дюнам.

— Невозможно! — выдохнул Плейфэр.

Бёртон подошел к ним и внимательно смотрел, как штурман проверяет свой пульт.

— Компас говорит, что мы летим на юго-юго-восток, — пробормотал Плейфэр. — Но если это так, мы находимся именно там, где должны. — Он коснулся инструмента, нагнулся, открыл крышку в пульте, вынул прибор и осмотрел его. — Может быть, что-то мешает ему... стой! А это что такое? — Он вытащил маленький металлической брусок, и, в ту же секунду, стрелка компаса прыгнула с юго-юго-востока на юго-восток.

— Магнит! — заметил Бёртон.

— Какого черта?.. — воскликнул Плейфэр.

Лоулесс стиснул зубы и сжал кулаки.

— Но это не должно сказаться на курсе, — возразил Фрэнсис Уэнэм. — Этот компас только для проверки. Курс прокладывается не по нему.

— Он прав, сэр, — согласился Плейфэр. — Мистер Уэнэм следит только за прибором на его пульте, который указывает только отклонение в градусах налево или направо. Мистер Уэнэм должен поддерживать курс, который я установил, учитывая поправку. Если он следует указаниям прибора, мы должны находиться точно над Красным морем.

— Я так и делал, — ответил Уэнэм.

— Поправку? — спросил Бёртон.

— На ветер, сэр, — ответил Плейфэр.

Бёртон вернулся к окну. Потом повернулся и жестом попросил Оскара Уайльда подойти к нему.

— Да, сэр? — спросил мальчик.

— Можешь найти мне полевой бинокль?

— Сейчас, сэр, — ответил Уайльд, подошел к стенному шкафу и вернулся с мощным медным биноклем. Бёртон поднял его к лицу и надел держатель на голову. Потом повернулся к окну и, покрутив колесики по обе стороны прибора, отфокусировал его.

Земля под ними была погружена в темноту, в слабом свете аль-фаджр аль-каадиб виднелись только вершины дюн. Через полевой бинокль он видел их острые очертания.

— Капитан Лоулесс, — прошептал Бёртон, — я совершенно отчетливо вижу под нами песчаные дюны.

— И что с того, сэр Ричард?

— Они совершенно неподвижны. На их склонах не рябит никакой песок, ничто не колышет их верхушки.