- Что делать, - говорю. - Уж такие мы с тобой неумехи. Пользы от нас и в самом деле никакой, а он полевик, и в походы ходил, и даже разряд у него какой-то. Им нужно было не нас набирать - что, с первого взгляда не видно, что мы собой представляем?

- Никуда я не поеду, - упрямо сказал он. - И я прекрасно себя чувствую.

- Ну, - говорю, - это ты загнул. Даже если ты решишь идти дальше, отлежаться тебе все равно надо. Я эти штуки знаю, они коварные - сотрясения мозга, я имею в виду.

- Ты действительно не хочешь ехать? - спрашивает Томас. - Подумай. Потом уже переиграть ты не сможешь.

- Я же сказал!

- Тогда, может, так, - говорит он. - Всем нам на шоссе тащиться смысла нет. Мы с Германом понесем ее, а вы, вдвоем, подождете нас тут, в овраге. Только постарайтесь устроиться так, чтобы вас заметно не было. И вещи мы тоже оставим тут - на шоссе нам выходить незачем, тем более что дальше мы по нему не пойдем. Опасно.

- Тогда, - сказала я, - может, мы подыщем какое-то место, куда бы мы могли зарыться и вещи туда перетащить. И костер надо бы засыпать.

- Когда автоколонна пойдет? - спрашивает Герка.

Томас поглядел на часы.

- Сейчас у нас без четверти одиннадцать. Где-то к часу. Но лучше выйти к шоссе пораньше и укрыться где-то там, неподалеку. Потому что час - это же очень приблизительное время. Хотя они скорее опоздают, чем пройдут раньше. Но все равно, лучше не рисковать.

Они отыскали нам относительно безопасное место - там, где вода подмыла корни, на склоне оврага образовалась небольшая ниша - уж слишком она была мелкая, чтобы называть ее пещерой. Хорошее место, безопасное, но уж очень сырое. Мы перетащили туда все тюки, чтобы от этой влаги как-то защититься, но вещи наши за это время тоже успели отсыреть. Костер они присыпали землей и забросали стеблями кустарников, но он все равно вонял дымом, и это особенно ощущалось потому, что поблизости больше не было запахов ни дыма, ни жилья. Но тут уж ничего не поделаешь.

Кристину они погрузили на самодельные носилки - она так и не проснулась: может, и правда, лучше, если она так и доедет, в полубеспамятстве, и все, что с ней происходило в дороге, будет потом вспоминаться как смутный сон, - и, значит, отправились. А мы, как идиоты, забились в эту яму. После аварии мы закутали Кристинку во все, что у нас было, но тут Томас сказал, что у драйверов лишние теплые вещи для нее найдутся, и вернул мне куртку и одеяло. Я расстелила все это поверх тюков, зарылась в эту груду и сразу же задремала - самый безопасный способ убить время, как я убедилась на Кристинкином опыте. Если что-нибудь случится, подумала я, я все равно узнаю об этом так или иначе, причем, с кем бы ни случилось, с нами или с теми, кто ушел. Так чего же беспокоиться заранее. Это была такая здравая мысль, что, прежде чем заснуть, я сама ей подивилась.

Меня разбудили. Сказали "эй" и ткнули в бок стволом автомата.

Это были не мародеры, не бандиты какие-нибудь, а военный патруль четверо парней в довольно разнородной форме, но у всех на рукавах одинаковые нашивки - я, правда, так и не поняла, что они означают. Вид у них был не очень злобный, просто деловой, но это ничего не значило.

- Я же чувствую, тут дымом воняет, - сказал один из них, - ну и подумал, а кто тут может быть?

Я вылезла из своего укрытия и поднялась на ноги. Игоря они уже поставили перед собой.

- А там что? - сказал патрульный и показал на тюки.

- Наши вещи.

- И откуда же вы тут взялись?

Я сказала:

- Мы курьеры. Едем из юго-западного округа. Это договорная работа.

Под этим подразумевалось, что мы - безопасные штатские единицы, и поручение у нас штатское, и с их военными играми никак не связано.

- Что-то странно вы едете, - сказал патрульный.

- У нас была машина. Джип. Но нас вчера обстреляли.