Со мной, кто знает, ни в подкидного, ни в преферанс, ни в любую игру, где расчет нужен, а не просто удача, не садится. Авторитет начал бычить, но тут его конкретно люди не поддержали, для любого блатного карты святы, проиграл – плати.
Так у меня появилась Элина. А на заводе мне потом за эту игру так вмандюрили…
Сунула мне пирожки, я уложил поверх всего, у самого клапана рюкзака – чтобы не искаться.
– Присядем?
Она села на кровать, я на стул. Глупости, типа все двери закрывать, я не говорил – и так знает. Береженого бог бережет, как говорится… я, как началось, все двери в квартире поменял на стальные, с замком, на окнах решетки, в двух комнатах – сейфы, там и АКМ, и «Вепрь-12», случись чего – она этим пользоваться умеет, я научил. Но все равно не по себе. Мне.
Ей, наверное, тоже.
– Надолго?
– Постараюсь побыстрее. Все помнишь?
– Ага.
Я ее научил… многому. Если к ней кто-то придет, к примеру, скажет, что от меня и что надо куда-то поехать, – она не поверит, потому что мы с ней договорились об определенных словах. Не поверит и начнет действовать.
Куда я еду – я не говорил. Она научилась не спрашивать. Все равно не отвечу. Говорю же – тяжелый я человек.
– Вернешься?
Я только усмехнулся… сейчас это не такой простой вопрос.
– Жди, и я вернусь, – процитировал я Симонова, – только очень жди…
Я посмотрел на часы – и тут же с улицы раздался знакомый сигнал: служебка, с завода. Это по мою душу…
До завода меня домчали с ветерком.
Конвой понемногу уже формировался, занимая всю улицу Дерябина – от пятой проходной и до самой плотины. Обычные фуры, не как раньше – сейчас проще со всем, оружие – такой же товар, как жратва, и даже понужнее. Все головы – импорт, «Скании» в основном. Почему? А потому что «КамАЗы» мы бережем, с ними с ремонтом можно решить – а с этими как решать? Пока бегают – пусть бегают.
Я пошел в здание заводоуправления. В кассе – чтобы два раза не ходить – получил под отчет два «Лимона» новенькими, хрустящими купюрами и разменки двести тысяч. Откуда у нас новенькие, хрустящие купюры? А мы на Красногорскую фабрику Гознака мотанулись и всю продукцию оттуда вывезли – а заодно и спецбумагу, и краску. Деньги все равно хоть какие-то нужны, так, не все будешь патронами платить. А от добра добра не ищут – почему бы и не такие, как были?
Это касса. Дорожная. Мало ли.
Рюкзаки наверх тянуть – сил не было, да и смысла. Оставил на охране, поднялся в бухгалтерию – расписываться за матценности.
В бухгалтерии – неистребимое бабье царство, разговоры и острый интерес к мужикам. Оно и понятно, это раньше можно было рожу кривить, а сейчас как в войну. Нет мужика – ничего, считай, нет.
Вон и Катя сидит.
Подходить не стал. Потому что гад я и сволочь. В молодости не думаешь ни о чем, наше дело не рожать. Даже какой-то азарт появляется. А потом – вот такие вот встречи остаются. И сосущее душу чувство вины перед человеком.
Город-то маленький. И завод…
Так, все. Еще разъехаться перед дорогой не хватало.
Зашел к замглавбуха, там уже сидел лысый, похожий на бандита молодец. Но вы на внешность не смотрите – добрейшей души человек.
– Витя, ты сегодня?
– Ага, Александр Вадимыч. Ваши уже в порту.
Все правильно. Тише едешь – шире морда. В городе много кто может быть – лучше, чтобы не видели.
– Знаю. Ну чего?
Из принтера выползают горячие листы накладных.
– Сверять будете?
– А как же…
Мы с Витей перемигиваемся. |