– Ты действительно это сделаешь? – спросил он.

– Почему ты отвлекаешь меня подобной чепухой?

Маккай задумался. Да, это хороший вопрос. Он уже знает ответ. Джедрик это сделает: обменяется с ним телами и сбежит во внешний мир, за Стену Бога, в качестве Маккая. Она все еще сможет сделать это, если он не сумеет разобраться в механизме передачи.

На данный момент Джедрик узнала про шестидесятичасовый предел и заподозрит его значение. Меньше шестидесяти часов. А Досадиец может сделать чрезвычайно сложный проекцию-план на основе ограниченных данных. Свидетельством тому служила модель Броя.

Фигура в фокусе разговаривала с толстой человеческой женщиной, державшей трубку, в которой Маккай узнал полевой коммуникатор.

Джедрик обратилась к Гару.

– Она еще с ним?

– Пристрастилась.

Диалог из двух фраз, а вмещает целую беседу о возможных использованиях той женщины. Маккай не спрашивал, к чему она пристрастилась. На Досади было слишком много подобных веществ, каждое с необычными характеристиками, зачастую вызывающих к жизни странные монополии, знакомые, кажется, каждому. Это был предательский пробел в инструктаже Аритча: монополии и их использование.

Когда Маккай переварил происходящее в фокусе, причины этого заседания стали очевидны. Брой отказался поверить рапорту от Хевви.

А в фокусе появился Хевви.

При появлении модели Хевви Джедрик удостоила Маккая мимолетным взглядом. Определенно, она включила Маккая в свои расчеты.

Маккай стиснул зубы. «Она знала, что Хевви заразит меня. Они не могут сказать на своей чертовой планете: „Я тебя люблю“. О, нет. Им придется создать специальный Досадийский Кодекс».

– Большая часть данных для этого получена до развала, – сказал Маккай.

– Это бесполезно. Вместо того, чтобы просить компьютер показывать милые картинки, почему не исследовать наши собственные воспоминания? Уверен, где-то в обобщенных впечатлениях о Брое…

Его остановило хихиканье где-то слева.

Маккай слишком поздно увидел, что у каждого сиденья в комнате подлокотник был оборудован клавиатурой для моделирования. Они делали именно то, что он предлагал, но более изощренно. Фигуры в фокусе соответствовали комбинированным воспоминаниям. На кресле Маккая тоже был установлен такой пульт. Он внезапно понял, насколько занудным и бестактным должен показаться этим людям. Они не тратили энергию на ненужные слова. Любой, кто это делал, ненормален, плохо обучен или… или не с Досади.

– Он всегда утверждает очевидное? – спросил Гар.

Маккай размышлял, не потерял ли он возможность исследовать тайну Обода, утратив свое лейтенантство, но… нет, на это сейчас нет времени. Ему придется проникнуть в Обод другим путем.

– Он новичок, – сказала Джедрик. – Но не такой уж наивный, тебе следовало бы знать.

– Он заставляет тебя делать это сейчас, – заявил Гар.

– Опять угадал.

Маккай положил руку на пульт и проверил клавиши. На это ушло не больше секунды. В Консенте были подобные приспособления, а эта штука, без сомнения, была слегка переделанной модификацией ввода Демопола. Он медленно изменил Броя в фокусе – более неуклюжий, обвисшие щеки и узловатые бородки половозрелого самца Говачина. Маккай зафиксировал изображение.

– Пробный? – спросил Гар.

Ответила ему Джедрик.

– Это знание, которое он принес с собой сюда. – Она что-то проделала со своим пультом, остановила проекцию и усилила освещение комнаты.