Он рассмеялся, возвращаясь на кухню, чтобы взять еще печенье.

– Что делает твоего брата кучей ходячих гормонов? – спросила я Эйдена. – Может, это все из-за физической активности? В смысле, он же много тренируется, занимается сноубордингом и баскетболом – должно быть, находится под действием эндорфинов примерно, сколько, восемьдесят пять процентов времени? Как думаешь, это взаимосвязано? Чем активнее спортсмен, тем больше он жаждет секса?

Эйден пожал плечами.

– Возможно. Вспомни репутации профессиональных спортсменов.

– Точно! Может, сделаем это темой нашего эксперимента для научного клуба?

Эйден бросил на меня странный взгляд.

– Как именно ты собираешься проверять эту теорию?

Я подумала о практическом опыте, который понадобиться для подобного эксперимента, и тотчас покраснела.

– Ладно, – уступила я, хотя мысль о нас с Эйденом, работающих вместе в поте лица лишь затем, чтобы перейти к практике, включающей в себя поцелуи, была весьма привлекательна. – Но нам нужно как можно скорее что-то придумать. В этом году ярмарка в марте. У нас осталось не так много времени.

Эйден вдруг весь напрягся, и я, повернувшись, увидела, как его лицо слегка позеленело.

– Что с тобой? – Я хотела пошутить, будто у него ломка от стероидов, но Эйден выглядел слишком взволнованным, чтобы его дразнить. С ним на самом деле было что-то не так, поэтому я нажала на паузу и села прямо, обратив все внимание на него. – Ты в порядке?

– Да. – Эйден сглотнул. – Просто… я давно хотел с тобой поговорить.

– О чем?

Он сделал глубокий вдох и выдохнул:

– В этом году я не собираюсь участвовать в научной ярмарке.

Мне потребовалась минута, чтобы переварить эту новость. Мы каждый год с шестого класса были партнерами на государственной научной ярмарке штата Юты.

– Что?

– Ну, эм… видишь ли… Майлс Фуллер ушел из дискуссионного клуба, и им необходим еще один человек, иначе они выбывают из соревнований. У нас с Минди Перес в прошлом семестре было совместное публичное выступление. Так вот, она попросила меня занять место Майлса. Сказала, у меня есть харизма и прирожденный дар убеждения.

На целых шестьдесят секунд я словно онемела. Он говорил на английском, но я не понимала смысла его слов.

– Ты присоединился к дискуссионному клубу? – Эйден кивнул. – Но у них собрания проходят в то же время, что и в научном клубе.

– Знаю. – Эйден скосил взгляд на колени, словно у него больше не было сил смотреть на меня. – Я ухожу из научного клуба. Уже уведомил мистера Уолдена по электронной почте.

– Ты уходишь?! – Мой голос подскочил на несколько октав и сорвался на последнем слове, так что прозвучало просто ужасно, как мышиный писк. – Но мы там сопрезиденты!

– Ты лучше меня разбираешься в науке.

– Да, но я не лидер. Именно поэтому команда проголосовала за нас обоих. Ты мне нужен.

Эйден поморщился и решительно мотнул головой.

– Нет, не нужен.

– Хорошо, – сказала я. Ничего хорошего. – Но ты, даже если бросаешь клуб, все равно можешь участвовать со мной в научной ярмарке. Все уже разбились на пары. Мне придется делать все одной.

Эйден встретился со мной взглядом. Теперь он выглядел еще более виноватым.

– У меня не будет времени. Минди сказала, дебаты проходят очень напряженно. К тому же в этом семестре будут подготовительные курсы. Проект для научной ярмарки требует много работы.

– Знаю! Мы и так затянули до января. Я не смогу сделать все сама. Мне придется ее пропустить!

– Нет, не придется. Ты потрясающая, Эйвери. Ты что-нибудь придумаешь.