В конце концов судейский комитет дошел до нас, и настало время представить наш проект. Похоже, многие хотели услышать все в деталях, потому что вокруг нас скопилась огромная толпа. Никогда еще не видела, чтобы какой-то проект привлекал столько внимания.

Я жутко нервничала, как и каждый год, а повышенное внимание только усугубляло положение. К счастью, Грейсон помогал мне каждый раз, когда я терялась из-за своей тревожности. Одно легкое сжатие его руки, моя голова прочищалась, и я снова могла сконцентрироваться. Честно говоря, я бы в жизни не справилась с представлением такого личного проекта без него.

Наконец добравшись до последней стадии горя, я внезапно ощутила двойную поддержку. Я взяла Эйдена за руку, и он просиял мне такой же красивой улыбкой, как и у его брата.

– И для демонстрации успеха проекта я привела доказательство моего принятия, – сказала я судьям, подталкивая Эйдена вперед. – Хочу представить вам Эйдена Кеннеди, парня, который вдребезги разбил мое сердце, а также своего лучшего друга в целом мире. Как вы видите, пройдя через семь стадий горя, я в итоге приняла то, что случилось между нами, и полностью его простила.

– Даже если я этого не заслуживаю, – добавил Эйден, чем вызвал смешки у наших слушателей.

Я обняла его. Он еще раз сказал, что ему жаль. И все зааплодировали.

– Весьма впечатляющий проект, мисс Шоу, – прокомментировал один из судий.

Только я собралась поблагодарить, как Грейсон шагнул ко мне и произнес:

– Впечатляющий, но еще не завершенный.

Судья, который разговаривал со мной – а также его коллеги, – теперь с любопытством смотрел на Грейсона в ожидании объяснений.

Мои же глаза обратились к нему с испугом. Я не знала, что он задумал, но искренне надеялась, у него есть план, потому что, если нет, Грейсон мог просто разрушить наш шанс на победу в этой ярмарке.

Парень подмигнул мне и с улыбкой повернулся к судьям.

– Все верно, Эйвери доказала, что преодолела семь стадий горя и достигла принятия. Вот только, если вы прочтете первоначальную теорию, основной ее целью было не достижение принятия, а исцеление разбитого сердца. И Эйвери еще не доказала, что ее сердце исцелилось. Согласны?

По толпе прокатилось приглушенное бормотание, и несколько судий нахмурились.

– Что ты делаешь? – прошептала я, начиная паниковать.

Грейсон ответил на мой вопрос в полный голос:

– Заканчиваю эксперимент, Эйвс.

Я глянула на судей: в то время как меня охватило смущение, они казались заинтригованными.

– Ты хочешь доказать, что мое сердце исцелилось? Прямо сейчас? – уточнила я.

– Нет, это сделаешь ты.

– Я? Что? Как?

Грейсон мне не ответил. Он повернулся и обратился к толпе:

– Дамы и господа, пожалуйста, подойдите все сюда. Мне нужна ваша помощь, чтобы доказать успех теории Эйвери.

Толпа подступила ближе и затаила дыхание в ожидании. Признаюсь, я тоже перестала дышать, умирая от желания услышать точку зрения Грейсона.

Наконец он обернулся ко мне и произнес:

– Ты ведь веришь, что твое сердце полностью исцелилось?

– Да, – медленно ответила я.

Грейсон улыбнулся во все тридцать два зуба, а в глазах заиграло пугающее озорство.

– Докажи, – бросил вызов он.

– Доказать?

– Да, прямо сейчас.

– Как?

Грейсон хотел вызвать у меня приступ паники?

– Будь твое сердце все еще разбито, ты бы не смогла снова влюбиться, верно?

– Ну да…

Парень встал ко мне лицом и взял за руку.