От такого предложения в нашем положении только идиот бы отказался, хотя, конечно, проверили родственничков. И — вполне сносные курсанты, потенциальные экстерминаторы. Не в первой десятке, но уж точно не «забивающие», способные к любой боевой роли. У меня, по плану, выходили они разведывательной парой, благо на дисках-антигравах парочка летала просто удивительно ловко, синхронно. Ну и вообще — оба небольшие, глазастые. наблюдательные.

То есть — отряд сформировался, и… И вот тут начиналось то, чего я на командирских курсах был лишён. А именно практического опыта боевого управления, причём по нескольким причинам, часть которых сам с удивлением узнал. Первая — отсутствие реального опыта боевого взаимодействия с отрядом, о чём мне один из мастеров-наставников не деликатно намекнул прямым текстом. Но это — мелочь, хотя эффективность тренировок как командира, конечно, снизило бы.

А вот следующая была основной. Я не мог быть командиром в поле и виртуале, потому что… не имел нужных имплантов. Вообще, мог и сам додуматься, но как-то в голову не пришло. Потому что если оператор-тактик не участвует в бою, а окопается где-нибудь в безопасности и ведёт оттуда наблюдение, составляя схемы и предложения, то командир… Ну тоже может сидеть в сторонке, но при этом должен контролировать оператора, проверять тактические схемы. При этом — проверять и бойцов, и мониторить обстановку… А я ещё «играющим капитаном» рассчитывал быть.

— Нужны специфические улучшения расчётных модулей нейрошунта. Делегирование части мыслительной деятельности сопроцессору, в противном случае, Керг, угробитесь сами и угробите отряд, — вещал наставник виртуальной залы командирских курсов.

— Понятно, в целом, мастер-наставник. Но вроде есть же «прирождённые командиры»? Я на такое не претендую и не умничаю, — уточнил я. — Просто интересно. В целях самообразования.

— Есть, — усмехнувшись, кивнул он. — Обычно — это опытные командиры, знающие, что делать, без обдумывания, отдающие приказы практически рефлекторно. Хотя есть, конечно, самородки. Лично я, за два десятка лет службы куратором виртуальных тренировок командирских курсов, встречал трёх таких. Но даже они — повышают свои возможности и возможности отряда с улучшением в разы! — наставительно поднял он палец.

— Понятно, благодарю за пояснения.

Так что выходило, что нужно мне ложиться под нож… или дрель, или ещё пакость какую-то медиков. Не самое приятное дело, немного напрягающее… Ну опасения были, не сильные, но были. При этом не откажешься же!

Отрапортавал полковнику о «собранном отряде», передал документы. А на следующий день старался не дёргаться перед кабинетом нейроимплантологии лазарета учебки.

8. Имплантология с допросом

В приёмной нейроимплантологии находилась тётка средних лет, уткнувшаяся носом в нейротерминал. И парень ненамного старше меня, с копной кудрявых волос и закрывающими глаза полушлемом виртуалки. Судя по тому, что он сновал по помещению и не натыкался ни на стулья, ни на меня — не рубился в игрушки, а использовал как камеру. Зачем — непонятно, хотя, возможно, как дополненную реальность с подсказками и данными. Хотя, может, и в игрушки рубился, но в полглаза. Впрочем, и хрен с ним.

— Керг? — оторвалась врачиха от терминала.