|
— Рен? — Из динамика домофона послышался смешок — На моем диване. Айя облегченно вздохнула. Договориться с Хиро было в миллион раз проще, если рядом с ним был его лучший друг. — А можно его на пару слов? Пожалуйста! Хиро молчал так долго, что Айя подумала: он заснул. Но наконец послышался голос Рена. — Привет, Айя-тян. Входи! Двери кабины открылись, и Айя шагнула внутрь. Комнаты в квартире Хиро были украшены гирляндами из бесчисленных журавликов. Это была древняя традиция из времен до эпохи ржавн иков, одна из немногих, переживших эпоху Красоты. Оригами. Когда девочке исполнялось тринадцать, она своими руками изготавливала гирлянду из тысячи бумажных птичек. Несколько недель уходило на то, чтобы сложить из маленьких бумажных квадратиков птицу с крыльями, хвостом и клювом, а потом нужно было скрепить всех птичек между собой по старинке — с помощью иглы и нитки. После реформы свободомыслия некоторые девочки завели новый обычай: они посылали изготовленные ими гирлянды парням, чья известность резко подскакивала вверх, — юным красавцам с высоким рейтингом лица. Иначе творя — таким, как Хиро. Стоило Айе увидеть эти гирлянды, как у нее разболелись пальцы. Она вспомнила о своей собственной тысяче журавликов. Цепочками бумажных птичек было завешано абсолютно все в квартире, за исключением священного стула Хиро, на который он садился для просмотра сети. В данный момент он как раз восседал на этом стуле, протирая заспанные глаза. На нем была скайбольная футболка. Из кранов, вмонтированных в стену, лился зеленый чай, наполняя воздух ароматами свежескошенной травы и кофеина. — Чашки захвати по пути, — сказал Хиро. — И тебе доброе утро. Айя насмешливо поклонилась брату и пошла за чаем. Чашек, естественно, было две — одна для брата, другая для Рена, а не для нее. Айя зеленый чай терпеть не могла, но все-таки... — Доброе утро, Айя-тян, — сонно пробормотал Рен, лежавший на диване. Он сел, и от его спины отлепилась нитка с помятыми бумажными журавликами. Повсюду были разбросаны пустые бутылки. Дрон-уборщик собирал с пола объедки и вытирал пролитое шампанское. Айя подала Рену чашку с чаем и спросила: — Вы тут что-то праздновали или вспоминали славные деньки, когда были пустоголовыми? — А ты не знаешь? — Рен рассмеялся, — Тебе стоит поздравить Хиро-сэнсэя. — Хиро-сэнсэя? Что?! — Все правильно, — кивнул Рен. — Твой брат наконец пробился в первую тысячу. — В первую тысячу? — Айя ошеломленно заморгала. — Ты шутишь? — В данный момент я восемьсот девяносто седьмой, — сказал Хиро, пристально глядя на настенный экран уолл-скрин. Тут и Айя заметила запечатленное на экране число «896», набранное метровыми цифрами. — Но при этом моя родная сестра меня упорно игнорирует. Где мой чай? — обратился Хиро к Айе. |
