|
— А куда мы направляемся, можно узнать? — спросил Фриц. — Как мы разыщем остальных без переговоров с ними? — Шэй сказала: встретимся в обычном месте, — ответ илаТэлли. — В обычном? — переспросила Айя, отогнав от носа москита . —А я думала, вы здесь никогда не бывали. — Она имела в виду самый высокий небоскреб посреди руин — Губы Тэлли тронула улыбка. — Когда еще мыбыли уродками, мы именно там встречались. Фрицнахмурился. «Сейчас его опять потянет на честность», — подумала А йя. — У вас с Шэй в отношениях недостает логики, — за явилФриц. — То вы лучшие подруги, а то, похоже, друг дружку ненавидите. — Может быть, так происходит именно потому, что п орой мылучшие подруги, — отозвалась Тэлли,— а по рой другдружку ненавидим. — Не понимаю, — развел руками Фриц. Тэлли вздохнула. — Но времена эпохи Красоты мы оказались, так сказать, по разные стороны фронта. Не потому, что мы хоте ли другс другом сражаться, но нас постоянно переделывали и,манипулировали нами, вынуждая предавать друг друга.— Ее голос зазвучал мягче. — Похоже, что-то из тех временв нас застряло. — Но когда в сети появился сюжет о масс-драйвере, ты позвала ее на помощь, — заметил Фриц, — Значит — она твой друг? — Конечно друг. Она спасла меня от безмозглости, от красотомыслия — и не только меня, всех остальных в мире. И все же стычки между нами происходят регулярно. — Тэлли прищурилась и посмотрела на Фрица. — Вот почему меня пугает та операция, которой ты подвергся. Когда кто-то тебя переделывает, может всякое случиться. Чаще всего — плохое. Что-то такое, что ты потом не в силах исправить. — Возможно, ты могла бы что-нибудь исправил, — сказал Фриц, — если бы поговорила с людьми, вместо того чтобы убегать неведомо куда. Тэлли вздернула брови. Айя поспешно вмешалась — Может, нам лучше понять, куда мы идем? А эти разговоры оставим на потом. — Давай-ка кое-что проясним раз и навсегда, — строго проговорила Тэлли, глядя на Фрица. — Ты решился на эту операцию, чтобы иметь возможность выбалтывать тайны? — Я все время врал, — признался Фриц. — Я сам себе не мог доверять, поэтому мне пришлось измениться. — Какая трусость! — фыркнула Тэлли. — Неужели ты не мог просто научиться говорить правду? — Я как раз учусь говорить правду, Тэлли. — Но ты просто не оставляешь себе выбора! — Она ткнула пальцем в свой висок. — У меня в мозгу до сих пор сохранились элементы чрезвычайности, но я с этим каждый день борюсь. |
